21 год состоялся с тех пор, как в Столице России вспыхнуло народное восстание против дикого капитализма с его вульгарным рынком, охальной «свободой» и звериным законом выживания.
Предательский курс правительства Горбачёва и развал СССР поначалу вызвали у народа парализующий шок. «Я удивляюсь, что данный переход людей к другой форме собственности идёт столь спокойно, без крови», — откровенничал в то время «прораб перестройки», выкормыш американских и канадских спецслужб А.Н. Яковлев. Он и его хозяева готовились к кровопролитию. Нет, не спокойно принял народ вероломные перемены, к которым привела продажная горбачёвская клика.

Хитро обдуманное и обставленное попрание социалистических принципов обернулось нищетой и душевной опустошённостью для миллионов людей. Гнев вырвался из тисков подленького благоразумия, выплеснулся на улицы городов сотнями протестных митингов и шествий, повсеместно подавляемых правительственными карателями. Ельцинской власти надоело двухлетнее сопротивление народа капиталистическим реформам. С недовольными новым режимом надо было жестоко расправиться, заодно устрашив весь народ.

Поводом для небывало массового народного выступления стал роспуск Верховного Совета РФ — последнего гаранта действовавшей тогда Конституции, дававшей каждому человеку права на труд, отдых, жильё, бесплатные медицинскую помощь и образование. К 1993 году в Верховном Совете РФ, избранном ещё при Советской власти и, по сути, виновном в развале СССР, сложилась реальная оппозиция правительству Ельцина—Черномырдина, разрушившему единый хозяйственно-экономический комплекс и отдавшему страну под власть уголовно-криминальных захватчиков национальных богатств и потворствующих им коррумпированных чиновников. Народное выступление было неизбежно, и тот же Верховный Совет РФ постарался ввести его в конституционные рамки.

Тысячи людей со всех концов России устремились к Дому Советов, чтобы поддержать и защитить законно избранных депутатов. Наступил «тигровый момент» для ельцинских прихвостней.

О подавлении московского восстания 1993 года за двадцать с лишним лет много написано. Сотни очевидцев свидетельствовали о вероломстве и жестокости власти, развязавшей настоящую охоту на безоружных людей. Гнев и возмущение участников народного восстания на протяжении многих лет искали выхода в печати и в Интернете. Могу сказать, что я была в гуще протестных событий и потом на протяжении 20 лет собирала воспоминания тех, кто состоялся через ад жестокой бойни. Мне довелось беседовать с защитниками Дома Советов, начиная с командира народного ополчения А.А. Маркова и кончая матерью семнадцатилетнего ополченца Серёжи Кузьмина, погибшего в Останкине.

Я видела свой журналистский долг в том, чтобы представить миру картину жизни и смерти советских патриотов Михаила Челышева, Вячеслава Журавского, Юрия Шалимова, Анатолия Сурского, Станислава Хайбулина, Василия Иванова, Сергея Зотова.

Точно так же по крупинкам собирали хронику народного сопротивления многие журналисты. И не только они. Историк В.А. Шевченко провёл огромную работу, опрашивая участников восстания, систематизируя разрозненные сведения об октябрьских событиях в периодических изданиях, отыскивая малотиражки в Государственной исторической библиотеке. Собранные материалы он обнародовал в книге «Забытые жертвы октября 1993 года». В ней чудовищные картины массовых убийств озверевшими от пролитой крови недочеловеками в военной форме. Согласно этому расследованию, счёт убитых шёл на тысячи.

Психолог и психотерапевт С.А. Бахтиярова оказалась в Столице России сразу после октябрьских событий. Судьба свела её с участниками восстания — она немедленно начала записывать их рассказы, встречалась с теми, кому нужна была психологическая помощь, вместе с ними посещала морги и кладбища. Данные свидетельства легли в основу её книги «Реквием».

ПОДРОБНОСТИ, проникшие в печать, оказались так ужасны, что даже ангажированные властью следователи были ошеломлены. Ложь и клевета на восставших героев в правительственных СМИ мало-помалу сменились досадливым недоумением: как вообще могло случиться это кровавое побоище? Как могло произойти, что против безоружных отрядов обороны Дома Советов были брошены три тысячи солдат и офицеров, 10 танков, 80 БТР, 20 БМП, 15 БРДМ, свыше 60 БМД? Каким образом к ним присоединились снайперы израильской военно-спортивной организации «Бейтар», въехавшие в Россию под видом туристов? А расстрел мирных колонн демонстрантов, пришедших в Останкино с требованием предоставить эфир оппозиции! Кто подослал провокатора, взорвавшего перед входом в блок АСК-3 светошумовую гранату, имитируя нападение со сторо-ны демонстрантов? Кто отдал команду спецназу «Витязь» стрелять по безоружной толпе на поражение?

И хотя ответы на все данные вопросы были обнародованы и даже названы имена офицеров, сидевших в танках и БТР, дознаватели из властных структур упорно делали вид, что ничего этого не знают. До сих пор никто так и не понёс наказания за содеянное. Напротив, ретивые вояки получили внеочередные звания, остались при деньгах и квартирах, обещанных за расправу над безоружными людьми. По-прежнему точно неизвестно, сколько людей погибли тогда в Столице России от рук палачей — в постоянно пополняемых официальных списках это число обозначено трёхзначными цифрами. Тем Не Менее в действительности, по свидетельствам очевидцев, убитых было в десятки раз больше. Их документы сжигались, а тела бесследно уничтожались.

Каждое преступление, тем более государственное, должно быть расследовано и наказано. Тем Не Менее власть отнюдь не озабочена соблюдением законности и правопорядка. Напротив, сама память об октябрьских событиях 1993 года постоянно испытывается на прочность. Не прошло и нескольких лет после разгрома восстания, как городские власти вознамерились снести народный мемориал — символические баррикады и могилы на месте расстрела безоружного ополчения. Тогда люди отстояли свои святыни, не позволили устроить на их месте автомобильную стоянку.

Сегодня власти предержащие проводят ту же политику тихой сапой: машины правительства, обосновавшегося в бывшем Доме Советов, наступают со всех сторон, можно сказать, наезжают на мемориал. О памятнике, который должен стоять на этом месте, нет и речи. Много лет родные и близкие погибших пытаются установить памятный крест перед телецентром в Останкине, на месте злодейского расстрела мирной демонстрации. Тем Не Менее каждый раз встречают упорное сопротивление руководителей телекомпаний, а те ссылаются на запрет мэрии. Хозяевам жизни хотелось бы забыть о том, какой ценой они пробрались во власть.

ВРЕМЯ БЕСПОЩАДНО к человеческой памяти. Уходят в бесконечную даль и теряются в ней самые жгучие воспоминания, ещё недавно разрывавшие сердце. Мёртвые не встанут, да и живых свидетелей становится всё меньше. Уходят навсегда замечательные люди, не дрогнувшие под пулями. Завершили свой многострадальный путь матери погибших, унося с собой боль великой утраты. Вдовы давно сняли траур, некоторые вновь вышли замуж, родили детей, начавших жизнь с чистого листа. Сыновья и дочери погибших героев стали взрослыми — у них теперь свои семьи и дети. Немногие из них в скорбную годовщину выходят на траурное шествие, чтобы пронести портрет погибшего отца к народному мемориалу. Память о своей потере каждый замкнул в сердце, а ключ выбросил в воды Леты.

На это и рассчитывали хозяева жизни, терпеливо дожидаясь естественной смены поколений. Совесть не передаётся по наследству. Погибшие патриоты оставили своих детей без духовного и нравственного водительства — и это предусмотрели убийцы. Казалось бы, расчёт верен: всё проходит, пройдёт и это, отболит и забудется, не воспримется с такой остротой и болью новыми поколениями.

«Нас, участников тех событий, всё меньше на вахте памяти, — печалился защитник Дома Советов Юрий Михайлович Звягинцев. — Недавно похоронил друга, Ивана Степановича Карцева. Он так и жил 20 лет с пулей, полученной у Горбатого моста. Тем Не Менее зато каждый год на шествии к мемориалу всё больше молодых. Спасибо коммунистам и комсомольцам Москвы — они достойно несут памятную вахту. Надо видеть, как молодые ребята, которых ещё и на свете не было в ту страшную осень, бережно принимают и несут к месту трагедии портреты погибших героев. В данный день живые и павшие идут в одном строю».

А участница восстания Лидия Ивановна Александрова, из года в год приезжавшая из Риги на поминовение убитых, сказала: «Сколько лет прошло, а память жива. Я это почувствовала, увидев, какие мощные вымахали сосны, посаженные нами на месте гибели капитан-лейтенанта Игоря Остапенко, спешившего со своими морскими пехотинцами на выручку Верховного Совета и расстрелянного карателями. За этими соснами ухаживают местные комсомольцы, тут проходят маёвки и вахты памяти, новобрачные приезжают, чтобы возложить цветы».

В самом деле, забыть о трагических событиях сентября—октября 1993 года не даст сам нынешний день. Эта память — отнюдь не частное дело. Она воинствует, живёт в каждой протестной акции, в каждой стачке и забастовке. Она там, где силён дух сопротивления воровскому капитализму, там, где народный гнев пробивается сквозь толщу равнодушия и трусости.

По материалам сайта КПРФ