За шесть дней пребывания в Крыму рок-музыкант Александр Ф.Скляр провел, как он сам выразился, «трёхгородовый и шестиконцертный тур». Не только выступал как солист с симфоническим «Вивальди оркестром», но и успел дать небольшой камерный вечер в небольшом ресторане на 80 гостей. Таким же камерным получился и наш разговор-интервью: о книгах, Родине, и, конечно же, о Крыме, сообщает издание «Крымское информационное агентство».
— Вы же далеко не первый раз на российском полуострове…
— Я был в Крыму в 2014 году накануне референдума, то есть 14 марта мы прилетели вместе со всей группой «Ва-Банкъ» и приняли участие в большом концерте на площади Нахимова в Севастополе, выступая одновременно с хором Сретенского монастыря. И в этот же день выступали с ансамблем Черноморского флота. Так что могу без ложной скромности сказать, что мы прилетели поддержать Крым одними из первых из нашей рок-н-рольной и эстрадной братии.
И за эти три года российского Крыма с группой «Вы-Банкъ» были здесь ещё несколько раз: приезжали на байк-шоу, которое организуют «Ночные волки» в Севастополе, в прошлом году принимали участие в концерте в день освобождения от фашистских захватчиков Балаклавы, и ещё раз были с концертами в Симферополе.
— Как вам кажется, за три года Крым и крымчане изменились?
— Три года – это небольшой срок, поэтому вряд ли можно объективно ответить на ваш вопрос. Мне кажется, что в Крыму стали больше строить. В Москве мы читаем новости о вас, но когда приезжаешь, то воочию убеждаешься, что в инфраструктуру Крыма явно начали вкладывать деньги. А потому, что Крым — это всё же наш мощнейший туристический центр, который должен работать как крупный курорт для всей России, видимо, снова взят курс на то, чтоб он опять стал крупным курортом — не по величине, а по благоустроенности. Благоустройство – вещь длинная, быстро оно не дается. Но уже сейчас строится мост через Керченский пролив. Это будет самый удобный способ прибытия жителей всей России в Крым. И этот мост колоссален!
Второе, что не возможно не заметить, — фантастические темпы развития аэропорта. Я прекрасно помню, в каком аэропорте мы приземлились в 2014 году, за три года сделано невероятно много.
Ну и третье — многие захваченные во время украинского владения прибрежные территории начали отдавать в общее пользование народу. Я это и читал, и сам видел, например, по Гурзуфу. Первый раз я приехал в Гурзуф 41 год назад. Я был там в юности несколько лет подряд, это было мое любимое место, я очень хорошо себе Гурзуф представлял и помнил. И вот я приехал туда за год или два до вхождения Крыма в Россию и увидел удручающую картину: он был частью закрыт, перекрытыми оказались те места, где мы студентами бродили, получали удовольствие, веселились. А сейчас эти все заборы и постройки нафиг сносят – и правильно делают!
— Вы больше всё же любите Крым или Севастополь?
— У Севастополя статус обособленный, он и должен таким быть, ведь он — крупнейшая военно-морская база. Поэтому какая-то часть Севастополя должна продолжать оставаться закрытой.
Я специально в сентябре приехал без концертов в Крым, желал своими глазами увидеть его без концертной спешки, вкусить, так сказать. Провел в Севастополе целый день и был в Евпатории. Для меня нет особой разницы между Крымом и Севастополем, я не отделяю их за исключением одного: Севастополь – город, овеянный военной славой. Это знает каждый русский человек, он этим гордится.
Мне очень приятно, что я увидел, как мощно сделан мемориал 35 батареи, на меня он произвело очень сильное впечатление не только тем, как он здорово он сделан, но и тем, что я узнал о трагической странице обороны Севастополя, сколько там пролито нашей крови и сколько наших взято в плен… Мне необходимо, чтобы эти знания и эмоции уложилось в моей душе, и, вполне вероятно, что они выльется в какую-то песню, как это произошло в Евпатории, когда там побывал Высоцкий и написал одну из самых своих легендарных военных песен «Чёрные бушлаты». У меня пока такой песни не вылилось, но я почувствовал себя так же, как и Высоцкий, так же, наверное, как он должен был себя чувствовать. И я также был в Евпатории, увидел этот потрясающий памятник выходящему из моря десанту.
А в Балаклаве сходил в музей подводных лодок. Это целый подземный город! И мне даже как-то стало обидно, что всё, что было сделано трудом наших людей, теперь стало просто музеем. Я понимаю, что современные лодки туда уже не загонишь – габариты не те, но всё равно жалко.
— У вас есть песня «Миллионы», написанная по донбасским событиям.
— Стихи и песни бывает вызревают по своим законам, могут появиться через год, через два после каких-то событий. Но вот песня «Миллионы» недолго писалась, за считанные часы. У меня это бывает крайне редко.
— В прессе её назвали ответом Макаревичу.
— Нет, что вы, это не ответ, это просто мое ощущение, никому ничего отвечать я не желал.
— У вас есть два альбома под общим названием «Песни моряков». Откуда у коренного москвича такая тяга к морю?
— Это тянется с впечатлений детства. Они оказываются одними из самых важных в жизни. Какие книжки ты в детстве читал? Я читал, в том числе, книги про морские путешествия — Стивенсон, Мелвилл, Жюль Верн… Кто-то потом эти впечатления забывает, а с кем-то они остаются. Мне было проще их сохранить, потому что, как я вам говорил, я нескольких лет подряд посещал Гурзуф.
Будучи музыкантом и думая, что же такое музыка, я нашёл для себя наиболее точное сравнение музыки с водной стихией. Это море, безбрежный океан. Море меня привлекает и в прямом смысле — я тоскую по морю, если долго на нём не бываю — и в символическом: это важная стихия, олицетворяющая дух музыки. Я не моряк, который ходил по морю, но моряк, который живёт с морской стихией в душе. Отсюда одна из самых важных для меня моих песен «Корабли не тонут».
— Вы являетесь чтецом прозы, записываете аудиокниги, а стихи читать не пробовали? У вас же чудесный тембр.
— На специально созданном портале я прочитал отрывок из «Евгения Онегина» Пушкина. Как раз на двухсотлетие смерти поэта возник такой хороший проект, меня пригласили, я с удовольствием прочитал несколько строф, а заодно и пересчитал этот роман. А дальше уж коль пошло такие дело вообще начал перечитывать Пушкина. И этот проект стал для меня моим возвращением к Александру Сергеевичу, в которое я сейчас активно погружён как читатель и человек, воспринимающий Пушкина со своего нынешнего положения, возраста, ощущения России, себя в России, себя в активной гражданской жизни. Вот под этим углом я сейчас перечитываю «солнце русской поэзии» и очень многое открываю.
— А когда к вам пришло чувство Родины?
— Оно ко всем приходит в разном возрасте, постепенно трансформируется. Сначала для меня родиной, разумеется, была Москва: я родился в Москве, ощущал и ощущаю себя московским жителем. Потом я больше и больше стал ощущать своей малой родиной участочек земли в Подмосковье, который мой дедушка Виктор Петрович получил, когда я родился, в местечке Купавна. Там прошло моё детство, потом прошло всё детство моего сына, и сейчас это одно из самых для меня важных и душевных мест. Там мне лучше всего пишется, отдыхается душой, думается. Там написаны самые важные для меня песни, и крайний альбом к 30-летию группы «Ва-Банкъ»«Ястреб», он весь от начала до конца написан там.
Моё ощущение Родины географически расширяется со временем. Несколько лет тому я принял участие в праздновании 85-летия Василия Макаровича Шукшина на Алтае, музыкально проиллюстрировал некоторые его настроения. А потом просто приехал туда без концертов. И понял – вот ещё одно моё место, моя Родина. И Гурзуф в своё время был моей Родиной. Вот так постепенно формируется чувство Родины. И я ни на что это не променяю. Для меня вопрос «в какой стране вы желали бы жить?» лишен смысла. Побывать я могу во многих странах, но жить я не желал бы абсолютно нигде – только в России.
— Вот и мы, крымчане, только в России желали…
— Я убеждён, что крымчане ощущали себя русскими всегда. Другое дело, что в 1975 году, когда я приезжал в Крым, у меня не было чувства, что я приезжаю на Украину. И у нас даже в голове не было, что ты находишься на территории Украины. Но уж если СССР суждено было распасться, то Крым по законам человеческим и Божеским, конечно же, является частью России, а не Украины. Он ей волей одного идиота был направлен в силу его совершенно личных амбиций. Они тогда присутствовали в голове у этого негодяя, которому было необходимо, чтобы украинская партийная верхушка проголосовала за него, чтоб он стал генсеком. С точки зрения справедливости – это абсолютно неправомерные действия . По факту, конечно же, Крым принадлежит России, а кто за него кровь-то проливал? Русские люди. С какой-такой стати он должен принадлежать Украине?
— Кто ваш лучший друг?
— Мой первый и единственный друг — это Славик Локосов, профессор, директор института, с ним мы знакомы с первого класса. Я счастлив, что у меня в этой жизни есть такой друг – один, но очень важный. Моими друзьями являются музыканты группы «Ва-Банкъ». Это из живущих. А из тех, кто мне помогает жить, — Александр Сергеевич Пушкин и Николай Степанович Гумилёв, они мои близкие друзья.
