Судьба многих известных поэтов связана с Крымом. О путешествии Пушкина знают все, тем не менее есть в истории нашего края ещё множество имён. Мы решили вспомнить некоторых известных авторов, побывавших на полуострове, сообщает издание «Крымская газета».
«Не могу понять, где наша сторона»
В Ялте есть легенда, что под огромным платаном на набережной гуляли Есенин и Айседора Дункан. Что ж, по отдельности там они, возможно, и гуляли, а вот вместе – нет. Сергей Есенин приехал в Ялту в июле 1914 года 19-летним юношей. Он прибыл в Крым на поезде столица России – Севастополь и сразу же послал открытку отцу: «Дорогой папаша! Я в Севастополе. Дорога была чудная. Места прекрасны. Только солнце встаёт и садится здесь по-иному. Не могу понять, где наша сторона. Сейчас пойду гулять к морю с 9 часов утра до 2-х часов дня, а потом еду в Ялту. Севастополь мне очень нравится, особенно у набережной, где памятник Нахимову». А вот письмо уже из Ялты: «Дорогой папаша! Я расположился в Ялте как нельзя лучше. У окон моей комнаты расстилается море, а за воротами дома чудные и величественные горы. Житьё здесь славное и недорогое, а за работу примусь послезавтра. Дорога была не из приятных. Когда вышли из Севастополя, в нас желали стрелять из миноносца. Всё вышло по недоразумению. Наш капитан не ответил на три сигнальные выстрела. Был ветер, на море волны, и не было слышно. Пока всё хорошо. Комната – 10 рублей». В августе из Ялты уходит ещё одно письмо: «Папаша! Оставаться в Ялте опасно, все бегут. Вследствие объявленного военного положения в Севастополе тут жить нельзя. Я бы и сейчас уехал, да нельзя. Всё приостановлено. Теперь найму автомобиль до Симферополя со своими товарищами и поедем в Москву. Дела очень плохи. Никуда нельзя съездить. Я только выручил себя на стихах в ялтинской газете. 30 к. за строчку. Кругом паника. Недавно я выступал здесь на одном вечере. Читал свои стихи. Заработал 35 рублей. Только брал напрокат сюртук, брюки и башмаки, заплатил 7 рублей. Остальные дела ни шиша не стоют. Больше не пиши. Скоро буду в Москве. Любящий сын Сергей Есенин. Больше никуда никогда не поеду, кроме Питера и Москвы. Тоска ужасная. Так и хочется плакать». Вскоре Есенин уже был в Москве.
Дункан побывала в Ялте в 1923 году. Именно здесь она получила от Есенина жестокую телеграмму: «Ялта, гостиница Россия. Айседоре Дункан. Я люблю другую женат и счастлив. 13 октября 1923 г.». Дункан пыталась вернуть своего «ангела», писала и телеграфировала ему в Москву, звала его в Ялту. Тем не менее всё было напрасно.
Безумие в Тавриде
Элегия Константина Батюшкова «Таврида» положила начало традиции романтического восприятия Крыма как места, в котором человек находит успокоение в гармонии с самим собой и с природой. Увы, сам поэт успокоения в Крыму не нашёл. Создавая в 1815 году эту элегию, Батюшков надеялся на скорое семейное счастье и поездку с избранницей в Крым. Тем не менее планам этим не суждено было сбыться. Он приехал сюда только в августе 1822 года и до апреля 1823 года жил в Симферополе, где лечился от психического расстройства у известного врача Мюльгаузена. Увы, «полуденная страна» не дала возможность поэту справиться с его проявившейся наследственной душевной болезнью. Напротив, безумие Батюшкова в Крыму усилилось, в Симферополе он неоднократно пытался покончить с собой, а увозить его отсюда пришлось чуть ли ни силой – на все предложения покинуть Крым поэт отвечал: «Я не сойду с постели, из Симферополя не выеду: если выгонят из дому, я буду бивакуировать на площади». Болезнь не оставила Батюшкова до самой его смерти в 1855 году. «Не дай мне бог сойти с ума…» – по одной из версий, это стихотворение Пушкин написал под впечатлением того, что произошло с Батюшковым (они были знакомы).
Друг милый, ангел мой!
Сокроемся туда,
Где волны кроткие Тавриду
омывают
И Фебовы лучи с любовью
озаряют
Им древней Греции
священные места.
Мы там, отверженные роком,
Равны несчастием, любовию
равны,
Под небом сладостным
полуденной страны
Забудем слезы лить о жребии
жестоком;
(Из стихотворения Батюшкова «Таврида».)
Две поэмы
Николай Некрасов – ещё один поэт, прибывший в Крым в поисках исцеления. В августе 1876-го он приехал в Ялту вместе со своим лечащим врачом Сергеем Боткиным. Здесь они пробыли до конца октября. У Некрасова был рак кишечника, его мучили сильные боли. В Крыму состояние поэта несколько улучшилось: он посещал Ореанду, ездил в Гурзуф. Некрасов писал младшей сестре: «Море и здешняя природа вообще пленяют меня и успокаивают». Некрасов закончил в Ялте последнюю главу поэмы «Кому на Руси жить хорошо», посвятив её Боткину. Пробыв на лечении около двух месяцев, поэт выехал из Ялты в Петербург, а через год и два месяца Некрасова не стало. Ялта была счастливым творческим взлётом в последний промежуток времени его жизни. Интересно, что через 40 лет в ялтинской гостинице «Россия», в том же номере № 68, где жил Николай Некрасов, поселился Владимир Маяковский. И если Некрасов закончил здесь «Кому на Руси жить хорошо», то Маяковский – свою поэму «Хорошо!».
Оставить здесь сердце
Советский поэт Эдуард Асадов ушёл на фронт добровольцем. В 1944 году в боях за Севастополь под Бельбеком он получил тяжелейшее ранение осколком снаряда в лицо. Врачи не смогли сохранить ему глаза, и с того времени Асадов был вынужден до конца жизни носить на лице чёрную полумаску. И хотя Крым оставил такой страшный след в его жизни, своё сердце Асадов завещал захоронить на Сапун-горе. (Правда, завещание поэта не было выполнено – родственники оказались против.) А вот сердце советского поэта Владимира Луговского (песню «Вставайте, люди русские!» из кинофильма «Александр Невский» наверняка слышали все, так вот слова к ней написал Луговской) навеки осталось в Крыму. Как вспоминал Паустовский, к которому Луговской приезжал в Старый Крым, «у Луговского было много любимых земель, его поэтических вотчин – Средняя Азия, Север, побережье Каспия, Подмосковье и столица России, тем не менее, пожалуй, самой любимой землёй для него, северянина, всегда оставался Крым». Каждый Новый год Луговской встречал в Ялте, в Доме творчества им. Чехова. В здешнем парке у него было любимое место – осколок древней скалы, откуда открывался потрясающий вид. В этой скале Луговской и завещал замуровать после смерти своё сердце. Умер поэт 5 июня
1957-го в ялтинской гостинице «Южная» от инфаркта. Вдова и друзья поэта добились выполнения его посмертной воли: тело Луговского было упокоено в Москве, а сердце привезено в Ялту и в капсуле замуровано в любимом камне поэта.
Под Бельбеком жарко и бессонно.
Севастополь – вот он, посмотри!
Снова резкий зуммер телефона.
Генерал Стрельбицкий возбуждённо:
– Поднажмите, шут вас подери!
Враг плевался тоннами тротила,
Только врёшь, не выдержишь, отдашь!
Три-четыре дня ещё от силы
И конец! И Севастополь наш!
(Из стихотворения Эдуарда Асадова «Последний рубеж».)
