Положение потерпевшего в уголовном деле, обычно, хуже, чем положение виновника преступления. Хотя многие из сидельцев с этим не согласны – мол, мы за решёткой, а он на свободе. Но разговор не о субъективном мнении, а о законе, который и регламентирует их отношения, в том числе и по поводу УДО, сообщает издание «Крымская газета».
Кому хуже
После вынесения приговора потерпевшие от преступлений обычно оставались при своих интересах – даже при вроде как обязательном условии погашения ущерба пострадавшему воры, грабители и убийцы частенько отправлялись на свободу по условно-досрочному освобождению, так и не погасив долг. Мнение жертвы не интересовало ни суд, ни самого виновника преступления. Но после принятия ФЗ от 2013 года «О внесении изменений в статью 83 УК РФ и статью 399 УПК РФ» суды стали в обязательном порядке уведомлять пострадавших о дате судебного заседания об условно-досрочном освобождении их обидчика. И не только о дате: пострадавшим сообщают, в какой именно колонии и в каком регионе отбывает наказание бандит и где и когда произойдёт суд по УДО, в котором потерпевший может поучаствовать.
Сторонники «невинно севших» считают, что закон ухудшает положение осуждённого, который вовсю старается заработать себе в колонии нормальную репутацию, а тут данные пострадавшие...
Но возьмём сторону потерпевшего, который в результате совершённого преступления потерял имущество, здоровье (своё или родных), а то и жизнь близкого человека. Последнее, как, впрочем, и здоровье, никакой суд своим приговором не вернёт.
А вот сиделец-страдалец, учитывая отбытый срок, нередко немалый, имеет возможность выйти на свободу, жить, обучаться, работать, наконец, вновь красть, грабить и даже лишить кого-то жизни. Мало того, у него, особенно после применения УДО, появляется и возможность предъявить свои сомнительные претензии «терпиле», который обычно никак не ожидает столь скорого возвращения бандита на волю.
На усмотрение
Наталья К., жительница Кемерова, – потерпевшая в связи с уголовным делом по нанесению побоев её мужу. На момент суда муж был жив, хоть и лечился в стационаре. Это существенно облегчило судьбу его обидчика – он попал в колонию по статье за нанесение тяжких телесных повреждений на семь лет. Вышел на волю спустя пять. А муж Натальи скончался через два месяца после вынесения приговора. В то же время, его обидчик-убийца вернулся после колонии... в соседнюю квартиру, где и жил до этого. Женщина не стала дожидаться, пока сосед приведёт в действие свои угрозы, которые высказывал прямо в зале суда, и сбежала с двумя детьми в Крым:
– Из-за него я потеряла мужа, думала, сидеть будет долго, а тут он вернулся. С этакой усмешкой... Я боюсь за своих детей, за себя. Никогда бы не согласилась с тем, чтобы он так рано вышел на свободу. Но что я могу? Поехать в далёкий город на суд, что дал ему УДО, мне было не по деньгам. Да и адвокат отговорил – мол, моё мнение учитывается, но всё по усмотрению суда. Вот он и «усмотрел», а мы вынуждены были бежать. И возвращаться не собираемся!
Подчеркнём, что неявка потерпевшего, его законного представителя, вовремя извещённых о дате, времени и месте судебного заседания, вообще не является препятствием для проведения судебного заседания. И это означает, что потерпевший может и не принимать участия в рассмотрении ходатайства об условно-досрочном освобождении, а значит, и его мнение учитываться судом не будет.
Деньги для «шакала»
Адвокаты бандитов, как и сами заключённые, считают, что даже в этом скромном виде данные поправки в закон существенно ухудшают их положение – мол, при чём же здесь вообще потерпевший, ведь его уже в суде выслушали и срок в его интересах дали.
Осуждённый Самир Д. приговорён к восьми годам лишения свободы за вооружённый разбой с особо крупным ущербом. Прошение на УДО подаёт третий раз.
– Что, теперь уже потерпевший решает вопрос, стал ли заключённый на путь исправления? А администрация нашей колонии уже как бы и ни при чём? Я тут зарабатываю поощрения, норму выработки выполняю, учусь на дополнительную специальность, а решает всё «терпила»? Я же ему урон потихоньку погашаю, а ему всё мало – инфляция, говорит. Я что, из-за этой инфляции пожизненно сидеть должен?
Начнём с того, что Самир судим уже в третий раз за грабежи и кражи. Был вооружён ножом, потерпевший получил три лёгких пореза, но могло бы быть и хуже. И ещё – живут они оба в одном городе и даже на одной, хоть и большой улице. На сегодня Самир погасил лишь пятую часть ущерба, а на волю по УДО желает прямо сейчас. Зачем? К примеру, «поговорить» с потерпевшим, чтобы умерил свои материальные претензии? А то родственники, хоть и зажиточные, считают, что тратить деньги на «этого шакала» (потерпевшего) глупо. Они, кстати, на адвоката во время суда потратили едва ли не больше, чем нанёс ущерба их дорогой Самир.
Впрочем, и и вправду, есть довольно ушлые потерпевшие, чьи аппетиты не входят ни в какие рамки Уголовного кодекса. Но, с другой стороны – не он же полез в вашу квартиру, напал на вас в тёмном переулке, ограбил ваш магазин или лишил жизни близкого человека? Посеял ветер – пожнёшь бурю...
Адвокат Александр Гончаров комментирует:
– разумеется, большинство пострадавших желает возместить полученный урон, и если он не погашен, то гражданин будет против освобождения осуждённого. Напомню, что закон требует, чтобы потерпевший был непременно извещён о рассмотрении дела по УДО. Правда, суд извещает его по тому адресу, который имелся в уголовном деле. И потерпевший вправе участвовать в этом процессе, но отнюдь не обязан.
А вот в суде потерпевшему необходим адвокат обязательно – он сможет подсказать, как вести себя, как правильно отвечать на те или иные вопросы, кроме того, окажет помощь откорректировать исковые требования. Адвокат заранее расскажет своему клиенту о процедуре рассмотрения дела, окажет помощь при ответах на сложные вопросы, своевременно заявит необходимые ходатайства, ну а в случае несогласия потерпевшего с приговором суда окажет помощь составить ему кассационную жалобу.
