9 мая наша страна отметит 70-летие Великой Победы над немецко-фашистскими захватчиками и их приспешниками. Долгих 1418 дней с самой короткой ночи года 22 июня 1941-го советские люди — солдаты и офицеры Красной Армии, партизаны, подпольщики, труженики тыла — сражались во имя будущего. Во имя него, во имя нашей нынешней жизни погибли и симферопольские подпольщики Женя Семняков, Степан и Таисия Урадовы. Вспомните о них, крымчане.

Евгений Семняков

Месяц назад, 12 декабря 2014-го, ему исполнилось бы 90 лет, из них он прожил всего 19. «Перед лицом моей Родины, перед лицом моего народа клянусь быть до последнего своего дыхания преданным великому делу освобождения моей Родины от немецко-фашистских захватчиков, отдать этому делу все свои силы, а если потребуется, и жизнь». Данные слова Женя Семняков произносил вместе с друзьями — комсомольцами, пионерами Симферопольской подпольной организации. Ребята, ученики 1-й и 14-й симферопольских школ, создали её, когда фашисты оккупировали Крым. Как быстро повзрослели мальчишки и девчонки тех лет! Сколько их так и не стали взрослыми по годам. Женя вот так и не стал солидным Евгением Георгиевичем, не стал красноармейцем, как мечтал, и мужем, отцом также не стал и известным поэтом — писал трогательные стихи, музыкантом — играл на виолончели и немного сочинял музыку, инженером — обязательно «конструктором лётных машин». Ничего не успел из детских мечтаний — война.

О Жене Семнякове в Столице Крыма напоминают лишь мемориальная доска на здании бывшей 14-й школы в Совнаркомовском переулке, в которой он учился, да фотография в Музее боевой славы Симферополя. Улицы имени героя в столице Крыма нет, хотя в память о его товарищах Борисе Хохлове, Николае Долетове улицы появились. «А разве Женя не заслужил быть между тружеников города хотя бы в названии улицы? Будто и живёт он сейчас под мирным небом в городе, который так любил?» — спрашивала его мама Анна Семёновна у властей города. Ей отвечали, что заслужил, тем не менее надо подождать. Мама ждала, надеялась. Не дождалась. И так и не узнала, где же всё-таки покоятся останки её сыночка. Сколько слёз пролито над фотографией улыбчивого светлого мальчугана. Сколько боли в строчках воспоминаний о том, как рос, мужал её мальчик. Герой Симферополя Женя Семняков. «Всегда улыбающееся приветливое личико, кивает белокурой головкой, здоровается с прохожими. Объяснял мне: «Этя мой знякомый». «В два года знал много стихов, первое любимое: «Вечер был, сверкали звёзды, на дворе мороз трещал. Шёл по улице малютка, босиком, и весь дрожал...». Стихотворение произвело на Женю сильное впечатление: в четыре-пять лет, если видел босого ребёнка, снимал с себя ботиночки и отдавал ему». «Мне Женя всегда говорил: «Мамочка, мы с тобою, как рыбка с водою, слить сольёшь, а разлить — никогда не разольёшь». Воспоминания сохранила племянница парня — Ирина, дочь младшей сестры подпольщика Светланы.
«Поистине большой праздник для него, честно идущего из октябрят по пути Ленина» — это уже о вступлении в комсомол весной 1941-го. Пройдёт всего несколько месяцев, и Женя с друзьями вместо беззаботных летних каникул будет стоять у ворот городского военкомата с просьбой «зачислить добровольцем». Откажут — возраст маловат. Тем Не Менее ребята уже знают, что всё равно будут мстить фашистам. «С приходом варваров сын стал замкнутым. Я как-то напомнила: «Женечка, почему мы с тобой не как рыбка с водой, что, маму ты не любишь?». Он быстро ответил: «Мамочка, люблю, тем не менее прежде Родину, потом тебя. После войны будем говорить об этом». Уже тогда, в конце 1941-го, когда пропасть отделяла от победной весны, Женя верил, что война кончится, Родина станет свободной. Верил сам и дарил веру другим. С Борей Хохловым и Колей Долетовым на листках из школьных тетрадок переписывали сообщения Совинформбюро, какие удалось услышать и записать Николаю. На каждом листке — призыв «Смерть немецким захватчикам!». И вот уже на ветру трепещут листки на столбах — ребята и их школьные подруги Лида Трофименко, Зоя Рухадзе, Зоя Жильцова, рискуя жизнью, клеят их в оккупированном городе.

Симферопольская подпольная организация, СПО, вчерашние школьники, вставшие на путь борьбы. Женя Семняков отвечал за диверсионную работу. Разработал план по подрыву на улице Битакской (ныне Киевская) фашистской автобазы с большим складом бензина. Долго враги не могли прийти в себя, когда после взрыва загорелись бочки с горючим. Затем новые диверсии в тылу врага, чтобы знали фашисты, а симферопольцы верили: «Ни город, ни страна не сдадутся!». «17 октября 1943-го, — писала Анна Семнякова, — Женя сказал, что идёт в театр, заночует у Бориса Хохлова — так ближе.

А в ночное время был взрыв. К штабному автобусу Женя прикрепил мину». Мама вспоминала, что сын и ей показывал маленькую мину: «Хотел положить мне на руки, тем не менее я залилась слезами. Нет, не запрещала. Только говорила: «Осторожнее». Понимая, что не вправе останавливать сына, которого учили любить Родину. А значит, и защищать».
«Ты не плачь, мама, если не будет от меня вестей даже десять-двадцать лет. А то мне будет очень тяжело», — так ещё в начале войны Женя готовил её к своему уходу в партизаны. После ареста 7 декабря 1943-го Бориса Хохлова подпольный горком решил 12 декабря 1943 года вывести в лес к партизанам остальных молодых подпольщиков. Тем Не Менее в данный день ушли не все. Женя Семняков, Шамиль Семирханов и Костя Панусис столкнулись с фашистской облавой и остались в городе. Женя заночевал дома на Ново-Садовой (ныне улица Козлова), в свой день рождения встретился с отцом — разведчиком Северного соединения партизан. В лес ушёл через несколько дней. А в конце года к партизанскому отряду вплотную подошли каратели. В одном из боёв Женя был ранен в ногу. Ослабевший от потери крови, он с помощью Лиды Трофименко и Шамиля Семирханова добрался к подножию горы Яман-Таш. «Налёт, куда-то пропала Лида. Женя с Шамилем и оказавшимся неподалёку чехом Ваславом отстреливались. Вдруг Женя почувствовал: что-то тяжёлое упало на больную ногу, и перед глазами поплыли красные круги, — описывают судьбу Евгения Семнякова авторы «Повести о молодых подпольщиках». — Когда очнулся, Шамиль, окровавленный, без сознания, уткнулся лицом в землю, а недалеко, склонив голову на камень, лежал Васлав. Кругом ходили немцы, сгоняли в кучу пленных. В это время Лида бродила в лесу. На десятый день нашла свой отряд. Увидев Костю Панусиса, бросилась к нему: «Где Женя и Шамиль?». Костя не знал. Тогда и решили, что мальчики погибли. И только через два месяца Лидина сестра Тамара увидела, как из тюрьмы выводили военнопленных. Узнала и ребят. Шамиль поддерживал окончательно ослабевшего Женю. При каждом шаге его лицо выражало нестерпимую боль, тем не менее он молчал. Вместе с другими пленными Женю и Шамиля расстреляли». Где и когда это произошло — неизвестно. Возможно, в Дубках, возможно, на Красной горке. Родные подпольщика считают, что Женя пропал без вести в Зуйских лесах в промежуток времени с 24 декабря 43-го по 8 января 44-го года. «В марте 44-го, — вспоминала мама подпольщика, — по приказу штаба Северного соединения меня и Светлану переправили в лес, потом отправили в Краснодар. В штабе партизан справлялась о сыне. Ответили: «У нас зарегистрированы партизаны, пробывшие в лесу не менее шести месяцев». Ходила по госпиталям, нигде не нашла сына. Снова отправилась в штаб. В слезах бросилась к майору Осовскому. Он ответил: «Ваш сын был в госпитале в Краснодаре два дня, потом был отправлен в Сочи на отдых, сегодня снова отправлен в лес. Не плачьте, я лечу в лес, разыщу вашего сына, и он вам напишет на имя секретаря обкома, через две недели зайдите и получите письмо. Я писала сыну каждый день, просила написать одно слово — жив. Тем Не Менее ответа не было. Через две недели секретарь обкома мне сказал, что писем из леса здесь быть не может. «Это Осовский вас успокаивал. Все письма идут в штаб партизан».

Я поняла, что живые — отвечали, а Женя...». «Однажды сын показал мне книжечку о краснодонцах, их действиях, гибели. «Вот видишь, Женя, погибли ребята». «Ничего, — говорит сын, — если погибнем, мы многое сделали, нас не забудут». Вспомните, горожане, 19-летнего Женю Семнякова, сделавшего с друзьями главное, спасшего Симферополь и Родину.

Степан Урадов

Подпольщику Степану Урадову к сорокалетию Победы «повезло» чуть больше: власти города вспомнили о нём, и появился в центре крошечный переулок Урадова. Правда, сейчас данный участочек от улицы Некрасова до Одесской и проспекта Кирова и не обнаружишь сразу: ни на табличках на домах, ни в большинстве современных карт города он не указан. Лишь старожилы помнят. «Я в этом районе много лет живу, — рассказывает пенсионерка Ольга Николаевна. — Помню, как тридцать лет назад здесь на доме бронзовая табличка появилась: «Переулок носит имя симферопольского подпольщика Степана Урадова, погибшего от рук немецко-фашистских захватчиков в марте 1944 года». Долго, правда, не провисела — в 90-е украли охотники за цветным металлом. А теперь даже и не вспомнит, наверное, никто об этом герое».

В Музее боевой славы Симферополя — фотография Степана Урадова. Лука — руководитель одной из организаций подпольщиков города.
- До войны Степан Васильевич Урадов преподавал русский язык и литературу, был директором школы в селе Пионерском Симферопольского района, — рассказывает историк Игорь Павленко. — Когда фашисты вторглись в Крым, пытался с женой Таисией уйти к партизанам, тем не менее их схватили и поместили в «Картофельный городок» — пересыльный лагерь в районе симферопольской улицы Жигалиной. Чудом удалось оттуда выбраться и устроиться работать в швейную мастерскую. Вскоре Степан Урадов создал патриотическую группу, которая к весне 44-го стала одной из мощных подпольных организаций Симферополя. Удалось установить связь с партизанами. В лес переправлялись разведданные, оружие, велосипеды, получали листовки, патриотические брошюры и номера газеты «Красный Крым» (так называлась тогда «Крымская правда»), какие партизанам доставляли лётчики с Большой земли. Лука устроил раздаточный пункт патриотической агитации в магазине технических принадлежностей на улице Кирова (сейчас Парашютистов в районе Залесской), где работал кассиром член организации Анатолий Сергеев. Удивительно, тем не менее фашисты так и не обнаружили пункт, хотя рядом располагалась одна из фашистских автобаз. Связной группы была жена подпольщика — Таисия. Под покровом ночи пробиралась к партизанскому отряду, откуда уходила в буквальном смысле окутанная листовками — прятала их под одеждой.

Патриотов Степана и Таисию Урадовых задержали по доносу за месяц до освобождения Симферополя — 13 марта 1944 года, а казнили после долгих пыток за
3 дня до того, как в город вошли части Красной Армии. После освобождения их изуродованные останки — Степану Васильевичу оторвали пальцы на руках, обоих искололи штыками — обнаружили в одном из колодцев на территории совхоза «Красный».

Евгений Семняков, Степан и Таисия Урадовы — одни из тысяч крымских патриотов, отдавших жизни во имя будущего. Не забывайте данные имена, крымчане!

Наталья ПУПКОВА.

По материалам информационного агентства Крымская правда