Набор предлагаемых кабинетом министров якобы антикризисных мер несостоятелен и не выдерживает никакой критики. Выход из тяжёлой ситуации, сложившейся в экономике и финансовой сфере, возможен только при условии проведения новой политики. Так считает известный экономист, президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич, с которым беседует корреспондент «Правды».
— Андрей Павлович, проправительственные СМИ изображают разработанный властями антикризисный план как некое благодеяние. Дескать, там, на политическом Олимпе, из кожи вон лезут, чтобы преодолеть отрицательные последствия кризиса. О том, что подавляющему большинству народа придётся потуже затянуть пояса, тратить почти всё заработанное на питание, говорят вскользь. Зато расписывают потуги правительства сохранить социальные обязательства, поддержать реальный сектор экономики, сократить прогнозируемый дефицит бюджета…

— Я бы начал с обстоятельства, на которое почему-то никто не обращает внимания. Деньги, какие предусмотрены антикризисным планом для решения неотложных проблем экономики и социальной жизни, будут взяты из Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. Они не случайно оказались там, а согласно бюджетному правилу. Мотивировка была такой: пока цены на нефть выше определённого уровня, мы «стерилизуем» лишние средства в упомянутых фондах. А вот если цены понизятся, то деньги из фондов начнут перетекать в бюджет, чтобы его объём не уменьшился. Решалась проблема цикличности ценообразования на ресурсы.

Что любопытно: когда деньги выводились из экономики и перечислялись в данные резервные фонды, казалось, что ничего особого не происходит, всё делается в рамках закона, бюджетного правила (хотя некоторые экономисты критиковали данные подходы, характеризуя их как «сидение собаки на сене», и призывали развивать реальный сектор экономики). Если полученные нефтегазовые доходы не достигают необходимой величины, то бюджет восполняют частично те средства, какие уже были перечислены в резервные фонды. Это осуществляется автоматически, как бы само собой разумеющееся. Сейчас мы оказались в ситуации, когда такой неприятный момент наступил.

Цены на нефть упали, поэтому недостающие деньги должны поступить в бюджет. Никакой заслуги правительства в том, что они приняли это гениальное решение, «выстрадали его в поте лица», здесь нет. Это не продукт его мыслительной деятельности, а реализация принятого закона. Однако вот незадача! Оказалось, что не определили, при какой нижней цене нефти деньги надо возвращать в бюджет. Получается: забирали деньги жёстко по закону, а переводят обратно произвольно, как заблагорассудится.

Это не единственная претензия к нынешнему кабинету министров. Он и сам несёт ответственность за создавшуюся ситуацию. Ещё в ноябре, когда были очевидны нереальные параметры проекта бюджета, правительство фактически заставило Государственную думу принять абсолютно необоснованный главный финансовый документ страны. Уже тогда, а не сейчас, стоило заняться его исправлением, привязкой к действительности. О какой 5-процентной инфляции можно было говорить, если в реальности она уже достигала 20 процентов, а разговоры о темпах роста даже в правительстве никто не воспринимал всерьёз?

Однако бюджет был всё-таки утверждён. А позже, в конце января, приняли антикризисный план. Затем под него начали разрабатывать новый вариант бюджета. Это в общем-то логично, потому что упомянутый план без него — филькина грамота: не ясно, из каких параметров он исходит. Однако зачем тогда надо было гнать лошадей в конце года? К тому же антикризисный план начинается с плана докапитализации банков; позже его включили в общий план. Всё осуществляется в спешке, сумятице, рассчитанных, вероятно, на то, чтобы не было времени для обсуждения предложенных документов широкой общественностью, чтобы люди не успели вдуматься в их суть.

— Может, это мельтешение объясняется сложной, незнакомой ситуацией, отсюда и непродуманные действия по её преодолению? Антикризисный план всё-таки был принят. Как он выполняется и можно ли ожидать положительных результатов от его осуществления вообще?

— Судите сами. В заявлениях властей то и дело мелькает цифра: 2,3 триллиона рублей, необходимых для осуществления плана. Сумма в один триллион из них ещё в декабре была утверждена через облигации федерального займа (ОФЗ); она выделена на докапитализацию банков. Ещё 400 миллиардов рублей на данные цели возьмут из Фонда национального благосостояния. Придумали хитроумную схему распоряжения ими. Мало того, что данные деньги как бы продолжают оставаться в ФНБ; они будут присутствовать в капитале банков и уже потом пойдут на финансирование проектов. Блестящая операция, позволяющая сделать тройной счёт одним и тем же деньгам! Получается, что 400 миллиардов рублей наличествуют в трёх местах, хотя очевидно, что они могут находиться только в одном.

На докапитализацию Внешэкономбанка (ВЭБа) выделено 400 миллиардов рублей. 200 миллиардов рублей — государственные гарантии крупнейшим предприятиям. Впрочем, не стоит обольщаться: и данные деньги пройдут через банки.

Пример изъятия средств из ФНБ наиболее поразителен: деньги якобы дважды пойдут на модернизационные планы, а где останутся? Один триллион рублей в виде облигаций федерального займа увеличит государственный долг. Данные деньги выделяются банкам, чтобы они могли заложить их в ЦБ и получить под них новые вливания.

Внешэкономбанк вместе с государственными гарантиями обретёт крупнейшие кредиты. А что в «сухом остатке»? Как говорится, «рожки да ножки». На все другие мероприятия будет потрачено лишь менее 300 миллиардов рублей. На индексацию пенсий уйдёт около 200 миллиардов рублей. На поддержку поселкового хозяйства и рынка труда выделяется по 50 миллиардов рублей. Это мизерные суммы; всё остальное будет направлено через банки «на активизацию кредитования». В результате важнейшие отрасли народного хозяйства получат такую поддержку, что её просто не заметят.

Антикризисный план фактически открывает поле для манипуляций внутри банковской системы. Получается, что её участникам даётся возможность творить, что вздумается. Одновременно снижены требования по резервированию банкам, надзору над ними, по залоговому обеспечению и достаточности капитала. Разрешено учитывать активы по цене того отрезка времени, когда активы данные стоили значительно дороже.

— И при этом власти не скрывают, что-де никуда не уйти от снижения доходов (видимо, малообеспеченных слоёв населения), отказа от индексации зарплаты в бюджетном секторе, денежного довольствия военнослужащих, гражданских служащих…

— Режим жёсткой экономии постоянно проводят страны-неудачники. Попало государство в трудное положение — тут же следуют советы со стороны МВФ: вам надо «поджаться», поменьше тратить и т.д. Конечно, частично это верно. Однако такая логика никогда не может стать основой для выхода из кризиса. Это необходимое, однако недостаточное условие. Просто сокращая только какие-то расходы, добиться выхода из кризиса невозможно; это показал опыт многих стран. Естественно, если у вас денег стало меньше, вы просто меньше начинаете тратить. Однако курс рубля и так упал в два раза, в реальном выражении бюджет уменьшился. Как можно умудриться отрезать от него 10 процентов в этом году, а потом резать по 5 процентов в последующие два года и не тронуть при этом социальную сферу?

К тому же власти не обещают, что полностью сохранят социальные расходы. Речь идёт только о том, что не будут урезаны военные расходы и прямые социальные выплаты. Образование, науку, культуру даже не вспоминают — естественно, расходы на данные сферы будут урезаться до минимума. Так что от наших правителей можно ожидать демонстрации выполнения только социальных обязательств. Однако рост цен и гиперинфляция приведут к тому, что в течение года-двух пенсии большей части получающих их превратятся в ничто. А как может быть иначе, если инфляция увеличится на 50 процентов, а пенсию проиндексируют лишь на 10?

Сокращение расходов — никакая не антикризисная мера, она просто из разряда «программы оптимизации», бессистемной и волюнтаристской. Министрам хочется сохранить какие-то статьи, другие урезать, однако они не сообщают о своих планах публично.

— Однако Государственная дума обсуждала антикризисный план правительства и приняла его, поставив кабинету министров ряд условий. Мне запомнилось, как в ходе обсуждения вице-премьер Аркадий Дворкович объяснил увеличение цен на отечественные товары тем, что многие торговцы закладывают в цены повышенные кредитные ставки.

— Это лишний раз подчёркивает, что у правительства отсутствуют концептуальные подходы и оно демонстрирует шараханья. Кабинет министров не имеет продуманного плана выхода из тяжёлой экономической и финансовой ситуации. Он в состоянии предложить только два варианта: вынимать деньги из «заначки» и меньше тратить. Есть в этих подходах что-либо антикризисное? Ничего. Об антикризисности можно говорить, когда появляется план того, как снова увеличить доходы государства. Пока его нет. Поведение правительства напоминает неизбежные действия человека, у которого кончились деньги.

Теперь по вопросу, почему повышаются цены на отечественную продукцию. Это происходит, когда дорожает аналогичная импортная. Если российский производитель видит, что появляется незаполненная ниша, то она неизбежно заполняется. Наши правители одновременно провели девальвацию и поставили под вопрос импортные поставки. В ответ отечественные производители на всякий случай повысили цены, причём с запасом.

Больше половины товарооборота России приходится на Европу. Так вот, рубль по отношению к евро упал не так сильно, как по отношению к доллару (евро также обесценивалось): он уменьшился приблизительно на 25 процентов. Однако цены на товары, какие можно заместить по импорту, возросли больше, чем евро по отношению к рублю.

На мой взгляд, СМИ, особенно телевидение, явно преувеличивают значение санкций. Да и правительству очень выгодно своё бездействие и никчёмность объяснять тем, что против нас чуть ли не весь мир ополчился. Однако пока каких-то сверхъестественных масштабных санкций в отношении России не предпринято. Что сделано на самом деле? Попросили вернуть долги. Лишние, однако не все. В этом требовании нет ничего страшного. При нормальной работе ЦБ или вообще реструктуризации финансовой системы можно было создать внутренние источники финансирования и решить эту проблему.

600 миллиардов долларов задолжали наши корпорации и банки зарубежным партнёрам. При золотовалютном резерве России в 350 миллиардов долларов. Для нашей страны закрыли только дополнительное финансирование. Да и эта проблема не возникла бы, если бы крупнейшие банки и корпорации не занимали за рубежом столько денег.

Где результаты использования набранных кредитов? Нас просто попросили привести в соответствие вот данный баланс… Технологические меры пока не последовали. Американские нефтесервисные компании работают с российскими через третьи страны. Разве отказали нам «Боинг» или «Эйрбас» в деталях или комплектующих? Если бы они желали сильно досадить РФ, то российская авиация не поднялась бы в воздух. Зарубежные фармацевтические компании прекратили бы поставку лекарств.

— Последнее, кажется, уже осуществляется. Некоторые импортные лекарства, эффективные при лечении ряда заболеваний, прекратили поставлять в Россию.

— Не прекратили, просто дорого стало их закупать. Настоящие меры были бы введены тогда, когда бы Россию отключили от международной межбанковской системы передачи информации и совершения платежей (СВИФТа). Вот когда ситуация и вправду оказалась бы серьёзной! Пока же «наверху» ведутся бессодержательные разговоры, раскручивается упомянутая тема, чтобы ничего не делать для коренных изменений социально-экономического курса. Я считаю, что, если бы в правительстве за экономический блок отвечали адекватные люди, они умело нейтрализовали бы негативные последствия санкций и никто в стране вообще не обратил бы внимания на их наличие.

— А как бы вы оценили нынешнюю политику Центрального банка?

— ЦБ всё больше привязывает курс рубля не к цене на нефть, а к ситуации на Украине. Тем самым создаёт искусственную корреляцию. Такие ситуации иногда возникают на мировых рынках, и их участники начинают преувеличивать значение одного из факторов по сравнению с другими. На самом деле само обозначение упомянутого явления говорит о его искусственном характере.

Центробанк повёл игру на увеличение курса рубля по окончании минских переговоров, хотя не было никакой необходимости это делать. Если на Украине обстановка изменится, что-то произойдёт (а политическая обстановка там меняется постоянно), это отразится на курсе рубля, начнутся новые финансовые спекуляции. Российское руководство вынуждено учитывать данный фактор, и это сужает ему пространство для манёвра. Как только оно занимает более жёсткую позицию в отношении действий Киева, сразу «валится» рубль. Чтобы этого не происходило, необходимо держать его курс с запасом. Не следует играть на увеличение раньше времени. Недавно ЦБ немного снизил ключевую ставку, однако всё это — результат скорее «ручного управления», чем осмысленной политики, стратегии.

Бюджет на нынешний год предусматривает большой дефицит. Укрепление национальной валюты в этих условиях играет отрицательную роль, тем более что собираемость налогов может оказаться меньше, чем намечено. Ещё в октябре прошлого года Счётная палата выдала властям удручающий прогноз: за два года резервные фонды будут истрачены. Вряд ли ведомство Татьяны Голиковой стало бы вводить в заблуждение главу государства и главу правительства, предоставляя заведомо искажённые данные, ведь тогда проведение социально-экономической политики исходило бы из неверных посылок. Однако реальность такова, что даже данные расчёты Счётной палаты могут показаться чересчур оптимистичными и утешительными.

Ведь когда они обнародовались, баррель нефти стоил около 90 долларов. Сейчас данный показатель опустился, составив, как максимум, около 60 долларов. К тому же из заявленных двух лет полгода уже прошло. Не исключено поэтому, что резервная заначка иссякнет уже за год. Может получиться бюджет с огромным дефицитом. И тогда укреплять валюту при помощи экстремальных методов будет нельзя.

Когда кабинет министров принимал антикризисный план, который сейчас составляет часть бюджета (хотя тот был принят раньше), на сайте правительства давалось такое объяснение его актуальности: «постепенная стабилизация мировых сырьевых рынков (это стоит на первом месте. — А.Б.), а также вместе с Центральным банком нормализовать ситуацию на валютном рынке, снизить номинальные ставки и повысить доступность кредитования».

Первое, что написано в документе, — постепенная стабилизация мировых сырьевых ресурсов. И дополнительно к этому совместно с Центробанком кабинет министров должен нормализовать ситуацию на валютном рынке (кстати, очень узкая цель), снизить номинальные ставки и повысить доступность кредитования. И ни слова об экономическом росте, структурных переменах!

На самом деле это неграмотная формулировка: «снизить номинальные ставки». В экономике в основном реальная ставка важна. В принципе кредит теоретически и под 20 процентов можно выдать. Однако если инфляция больше, то это отрицательная ставка.

Политика властей приведёт к полной стагнации, дефляционному сценарию. А на чём основан их прогноз о понижении инфляции? На снижении деловой активности и падении доходов населения. Это, оказывается, будет способом понижения инфляции. Как говорится, нарочно не придумаешь.

— Они признают, что стараются бороться с инфляцией путём снижения доходов…

— Такая политика и приведёт к падению деловой активности: люди перестанут что-то организовывать, закроются фирмы и предприятия, а многие россияне останутся без работы и без денег. Вот тогда инфляция рассосётся сама собой… А денежные власти понизят ставку до 10 процентов и скажут: мы же вместе с кабмином выполнили всё, как и обещали.

Антикризисный план подготовлен (далее цитирую) «в целях обеспечения устойчивого развития экономики и социальной стабильности в промежуток времени наиболее сильного влияния неблагоприятной внешнеэкономической и внешнеполитической конъюнктуры». Что из этого вытекает? Что план просто предназначен для того, чтобы «пересидеть» какой-то неблагоприятный промежуток времени. Это записано в самом начале текста плана, в преамбуле.

Владимир Путин неоднократно говорил, что правительство работает правильно и его личная уверенность в преодолении кризиса основывается на хорошей работе кабмина и опирается на «здоровую работу экономики». Если уж такое состояние экономики считать здоровым… Как можно это утверждать, если она нездорова в принципе, структурно нездорова? Самое досадное: у нас не предусматривается никакая структурная перестройка экономики, которая должна происходить на основе нового целеполагания и, соответственно, новых экономических подходов, новой экономической теории.

Любой выход из серьёзного кризиса предусматривает смену экономической политики. Надо поступать по-новому. Что сделали американцы? Пока они заходили в кризис, сами себе, условно говоря, выделили кредиты. Через Федеральную резервную систему прокредитовали себя. То есть вытащили себя за волосы, как барон Мюнхгаузен. И за это время сделали структурную перестройку. США вернули многие предприятия к себе, многие производства сделали более технологичными, однако главное, сделали прорыв в сырьевом секторе, сделали «сланцевую революцию». Что позволило им полностью изменить рынок сырьевых ресурсов в мире.

Мы должны «отзеркалить» такой подход, только развивать надо другие отрасли. Те, какие не развиты из-за импорта аналогичных товаров, — отечественную промышленность и сельское хозяйство. Вот это и есть структурная перестройка! Она продолжается в Америке уже 4—5 лет. Мы же сидим и наблюдаем, чем это кончится. А кончится плохо. В итоге американцы доведут данный процесс до конца, а мы пока ничего не сделали, ничего не заменили… Зато предоставили раздолье спекулянтам, реагируем очередным финансовым обвалом на события в соседней стране.

Путин, как мантру, повторил несколько раз: выход из кризиса произойдёт, как цены на нефть вырастут, а экономика сама собой диверсифицируется. Однако само собой ничего не происходит.

…К сожалению, обновлённый бюджет составляется в прежней парадигме. Опять предлагается помедленнее проедать резервы, посокращать, где можно, расходы. Однако везде есть известный предел, и он уже достигнут у нас по многим позициям. Мы не можем проесть больше, чем располагаем, и не можем сократить больше того, что требуется для жизнедеятельности. Не так уж велики наши резервы. Власти планируют на 2015 год доходы в 12 триллионов рублей, а расходы — в 15 триллионов. Однако данные 12 триллионов надо ещё получить. Однако реального плана коренных изменений правительство не предлагает.

Поэтому необходимы новые люди, какие осознавали бы необходимость новой политики. Нынешние министры на это уже не способны. Они давно работают в данной системе и свою ментальность уже не перестроят. Как говорит поговорка, «нельзя научить старую собаку новым трюкам».

По материалам сайта КПРФ