В «Крымских известиях» по инициативе Председателя Государственного Совета РК Владимира Константинова стартовал новый проект, в рамках которого пройдет серия встреч коллектива редакции с членами Президиума ГС РК. Этот формат, с одной стороны, поможет председателям комитетов ближе узнать работу журналистов и активнее откликаться на наши инициативы, с другой — редакция глубже вникнет в деятельность народных избранников. Это отметила наш главный редактор Ирина Иванченко, приветствуя первого гостя, — руководителя «самого важного, ключевого» Комитета по законодательству Сергея ТрофимоваА, с которым у нас к тому же сложились добрые искренние отношения. В таком же русле протекал и наш с ним диалог.

— Для многих юриспруденция — наука скучная и малопонятная. Вы, Сергей Анатольевич, конечно, с этим не согласны, если столько лет ей посвятили и достигли значительных успехов, став доктором наук, доцентом в 30 лет. Чем она вас она заинтересовала, увлекла? 

— Все началось с …Шерлока Холмса. Зачитываясь романами Конан Дойля, мечтал посвятить себя розыску преступников. А на 4-м курсе окунулся в работу органов прокуратуры и, к сожалению, столкнулся с моментами, противоречащими моим моральным убеждениям. Тогда и решил переориентироваться на более социально полезное направление. А поскольку «шел» на красный диплом, то естественным получился переход в научную сферу. В то время как раз создавался Крымский юридический институт Университета им. Ярослава Мудрого, и я стал заниматься разработкой нескольких малоизученных направлений на факультете административного права. Меня всегда привлекало неизведанное. Отсюда и темы двух диссертаций: кандидатская — «Таможенная процедура на морском транспорте» и докторская — «Административно-правовое обеспечение противодействия терроризму». Обе темы на Украине не были проанализированы. Одесский юридический университет хотя и славился таможенным и морским профилем, но таможенных процедур на морском транспорте там не изучали. И когда старшие коллеги говорили, что я не справлюсь, меня это только раззадоривало и в итоге помогло реализовать задуманное. 

За вторую диссертацию принялся под влиянием научного руководителя, занимавшегося вопросами национальной безопасности. Направление, связанное с противодействием терроризму, многие не хотели осваивать, не видя перспектив его научного изучения. Коллегам казалось, терроризм актуален для России и других стран, а Украины он не коснется. Я пытался донести, что борьба с последствиями террористического акта не является залогом успешного общества. Оно должно использовать все ресурсы для упреждения опасных деяний. Именно в этом и заключается превалирующее значение административно-правовых мер. И лишь в случае, когда они не сработали, и беда случилась, начинается работа уголовно-правовой сферы. Споры в нашем научном сообществе на эту тему велись жаркие, и все-таки мне удалось отстоять свою точку зрения. Не теряю и надежду стать профессором.

— Что заставило вас после успехов на научном поприще заняться политикой? Удается ли вам сочетать научную деятельность с политической? Не планируете ли в будущем снова вернуться к научным изысканиям?

— Переход на депутатскую работу не входил в мои планы. Наука и преподавание дают возможность проще относиться к времени, в непринужденной обстановке размышлять над той или иной ситуацией, заниматься любимым делом. А жизнь чиновника жестко регламентирована. Для меня в работе председателя парламентского комитета самое сложное — необходимость соответствовать четкому графику, от чего зависит результативность твоей деятельности. Мне, к примеру, сложно вставать рано — я «сова», самое хорошее время для меня — с 19.00 до 22.00, но приходится подстраиваться под другие часы. 

Парламентская работа для меня началась с созданного при Верховном Совете АРК Центра законодательных инициатив. Ефим Зисьевич Фикс активно работал в этом направлении, и меня пригласили на одно из мероприятий. Потом мы стали с ним встречаться по 3-4 раза в месяц, отрабатывая те или иные задачи, поставленные руководством. Постепенно я втягивался в этот процесс. После воссоединения Крыма с Россией вошел в Конституционную комиссию, активно в ней работал. Видимо, тогда коллеги меня заметили и предложили реализовать свои законодательные предложения на практике. Это совпало с изменением структуры института. Его подчинили на федеральном уровне Верховному Суду и стали набирать персонал, имеющий практический опыт. Стремление поставить судебную практику выше научной подготовки вызывало во мне внутренние противоречия. Это также повлияло на мое решение принять предложение о работе в парламенте. Привлекло, что предстоит заново выстроить законодательную модель республики, стоять у ее истоков. 

— Имя Сергея Трофимова точно войдет в новейшую историю Крыма.

— Спасибо (смеется), приятно такое слышать, но главные имена, которые войдут не только в крымскую, а и в мировую историю — Сергея Аксенова и Владимира Константинова. Только люди с государственным мышлением способны настолько тонко чувствовать ориентиры. А мы лишь выполняем задачи, которые перед нами ставят руководители. Если же мне доведется вернуться в науку, то хотел бы продолжить разработку темы борьбы с терроризмом. Сейчас очевидно: она в современном обществе определяющая. Столько вызовов ежедневно заставляют задуматься о дополнительных мерах помощи нашим органам власти. Службы безопасности в России очень эффективны и намного превосходят западные и украинские. Они, например, долго не брали во внимание использование террористами социальных сетей для вовлечения в свои ряды новых сторонников. Многое из происходящего сейчас в мире — следствие интернет-контактов. 

— В 2017 году Госсовет РК намерен принимать меньше законов и больше сосредоточиться на анализе уже действующих. Кто и как будет проводить этот мониторинг? Проводился ли он до сих пор хотя бы по каким-то наиболее социально значимым законодательным актам? 

— Работа такая ведется комитетами активно. Большое количество законов о внесении изменений — и есть результат мониторинга. Когда приходят обращения граждан, когда исполнители видят, что закон в той или иной части не работает, тогда и рождаются поправки. Проблема в том, что многие парламентарии не знают, на какие элементы надо обращать внимание. В законе «О мониторинге законодательных актов РК» мы как раз и даем им эти ориентиры.

Сейчас активнее всех мониторят законодательство наш Комитет по земельным и имущественным отношениям и профильное министерство, потому что больше всего вопросов возникает именно в этой сфере. Мы хотим поставить эту работу на системную основу. 

— Ваше поздравление «Крымским известиям» с 25-летием было одним из самых ярких, искренних. Спасибо! Мы оценили и ваше прекрасное владение словом. В связи с этим невольно вспомнилось, насколько сух язык законов. Человеку неподготовленному бывает трудно докопаться до сути. Вам как человеку творческому не хочется изменить этот стиль, упростить его? Примеры того, как ученые, работающие в других отраслях, рассказывают о своих открытиях доступным живым языком, есть. Насколько это позволяют юридические нормы? Может, следует издавать комментарии к законам? В обществе есть спрос на них, и мы, журналисты, часто с этим сталкиваемся. 

— Юриспруденция — отрасль специфическая и ей присущи сухой язык и стиль изложения. Правовая система у нас романо-германская. Для нее характерны четкость и ясность языка, недопустимость двузначного толкования терминов. И та самая «сухость» этому способствует. Такой язык позволяет точно передавать поставленные законодателем задачи. А чтобы простому человеку был понятен смысл законов, необходима право-разъяснительная работа.

Хороший пример подает Комитет по государственному кадастру, действуя по такому принципу. 

— Вы автор двух монографий, но написаны они при Украине. Насколько эти работы вписываются в российское законодательство?

— У меня три монографии, но одна из них носила закрытый характер, поскольку касалась вопросов госбезопасности. 

Монография в юриспруденции — не просто описание проблемы, она предполагает анализ законодательства. На Украине оно сейчас очень динамично, причем каждый акт «прописывается» под чьи-то интересы. Изучить сейчас это более досконально у меня нет возможности в силу большой загруженности. Но со временем хочу вернуться к этому и проанализировать ущербность принятого там подхода. Во главу угла должна ставиться эффективность законов, а не их соответствие идеям, которые находились в приоритете при принятии того или иного закона. Сколько на Украине кричали: «Люстрация! Люстрация!» А в результате, кто пришел к власти?! И как эти люди относятся к своему государству?!

Многие идеи, описанные в моих монографиях, реализованы в законодательстве РФ. Приятно, что мои представления об антитеррористической деятельности совпали с принципами органов безопасности России. 

— Вы хорошо знакомы с украинским законодательством. Оно считалось более ориентированым на Европу. Есть ли в нем какие-то нормы, которых не хватает в российском законодательном поле? И если вообще уместно такое сравнение, то можно ли сказать, какое законодательство более прогрессивно: российское или украинское? 

— Европейский союз — конфедерация, применить ее законодательные нормы в унитарном государстве невозможно. И даже позитивные вещи надо рассматривать с точки зрения исполнителей. По мнению некоторых представителей местной власти, украинское законодательство «более прогрессивно», потому что в нормативно-правовых актах, регламентирующих работу органов местного самоуправления, четко выписано, какими должны быть штатное расписание, оклады, что делать в том или ином случае и т. п. Но следует напомнить, руководители сельского уровня на Украине лишены самостоятельности и все управленческие функции, а также финансы находятся на районном уровне. Наши сельские советы при Украине не были самодостаточными и полностью зависели от государства. Они ничем не распоряжались, являясь больше представительными. 

Сейчас структурами наши органы местного самоуправления наделены реальными полномочиями, но за их реализацию с них спрашивают. Глава Республики Крым еженедельно связывается с местными руководителями в режиме видеоконференции, и все регионы у него как на ладони, расслабляться им не приходится. 

К сожалению, в российском Крыму еще не все районные власти переориентировались и полагают, что их администрации как вышестоящие органы определяют, куда пойдут финансовые потоки. На деле же все определяется на уровне поселений. И с учетом требований органов местного самоуправления районные власти принимают решения. У нас приоритет отдается народу и избранной им представительной власти. А администрации существуют, чтобы реализовывать запросы населения. 

— Выступая недавно в Совете Федерации, вы отметили, что крымским парламентом принято больше всего (36) базовых законов социальной направленности. Эта тенденция в будущем сохранится или это направление можно считать уже достаточно хорошо разработанным и парламентарии начнут уделять больше внимания другим?

— В социальной сфере несоответствие российского и украинского законодательства проявилось в наиболее полной мере. Но Президент РФ четко указал, от воссоединения Крыма с Россией ни один крымчанин не должен ничего потерять. И перед нами стояла задача, сохранив все, что было, дать людям и положенное по законам Российской Федерации. Сразу охватить все невозможно. Многие законы социальной направленности появлялись в результате обращений граждан. Все вопросы мы еще не решили. Сама жизнь нам подсказывает, в каком направлении двигаться дальше. К тому же постоянно совершенствуется федеральное законодательство. В соответствии с этим нам также приходится вносить изменения в свои документы. Поэтому социально значимых законов в будущем меньше не станет — они базовые. 

— Если рассматривать решение крымчан войти в состав России с точки зрения международного права, то можно считать его законным и демократичным? 

— Вопрос многоплановый. Признание права народа на самоопределение появилось на заре прошлого века, когда надо было деколонизировать многие территории. Сейчас, когда колоний не существует, принцип этого права преобразовался, и необходимо рассматривать его, уважая территориальную целостность стран. Международное право четко называет принципы, при которых народам все-таки дается право на самоопределение. Необходимо, чтобы была территория, население, зачатки органов управления, выполняющих эту функцию независимо от самого государства. Если рассматривать Крым, то у нас были очерчены границы и проживающее в этих пределах население, а также республиканские органы власти. А в последнее время наши западные коллеги стали говорить еще об одном признаке: наличии угрозы уничтожения этого населения. Такой аргумент они использовали при отделении Косово, утверждая, что это не противоречит международному праву. Но и для Крыма, учитывая ультранационалистические элементы, такая угроза была более чем реальной. В Декларации о принципах международного права есть очень ценное уточнение: территориальная целостность соблюдается, если государство уважает права населения и обеспечивает его равноправие. В тех условиях этот принцип по отношению к крымчанам не соблюдался. Нас собирались «учить любить Украину», грозились уничтожать. Ждать, когда они от слов перейдут к делу, мы не могли, и приняли решения, упреждающие такие конфликты. Слава Богу, наши лидеры вовремя оценили угрозу и не допустили того, что случилось потом с Донбассом. 

Международное право, к сожалению, отличается двойными стандартами. Мы реализовали самый главный принцип — народовластие. Более демократичного способа, для осуществления того, что произошло в нашей республике, не найти. 

— Есть ли у ДНР и ЛНР, не имевших автономного статуса, возможность пойти этим же путем? 

— Там утеряно самое главное — время. Но у них есть территория, органы управления и конфликт там тоже налицо: погибли тысячи людей. Так что, если проводить аналогию с Косово, то и они имеют все основания для самоопределения.

— Вам иногда приходится встречаться со студентами и аспирантами на правовых конкурсах. Как бы вы оценили уровень их знаний? Нет ли у вас ностальгии по преподавательской работе? 

— Ностальгия есть, поскольку общения с молодежью ничто не может заменить. Юное поколение по-другому оценивает происходящее. Оно не заангажировано, рассуждает с точки зрения справедливости, не мыслит штампами. С опытом приходит понимание, как выходить из сложных ситуаций, а молодые пока не видят четких этапов и предлагают оригинальные решения. Вступать с ними в дискуссию очень интересно. 

— Законодательство Республики Крым создавалось с чистого листа, и у нас была возможность строить его на основе лучших образцов. Удалось ли нам наработать какой-то ценный опыт, который сейчас можно применять на территории всей страны как нечто прогрессивное, передовое?

— Российская Федерация очень разнообразна, и у каждого ее субъекта — своя превалирующая сфера, отрасль. Говорить о каком-то ценном законодательном опыте сложно, поскольку процедурный процесс одинаков для всех. А что касается законодательного регулирования каких-то сфер, то наши федеральные коллеги признают: крымская строительная отрасль и законодательство, ее регулирующее, у нас крайне перспективны. Скажем, чтобы запустить процесс строительства в других субъектах федерации требуется по 400-500 дней, а у нас — 30-60. Динамика движения строительной отрасли на полуострове колоссальная. И в МинЖКХ РФ признали, Крым имеет очень интересный опыт работы со строительной документацией. Я бы еще отметил наш Государственный комитет по регистрации и кадастру. Он решает очень неординарные задачи, и его опыт мог бы быть полезен Росреестру, улучшить его работу. 

— А в курортно-туристической сфере, являющейся нашим «коньком», мы можем дать что-то ценное и полезное?

— Курортно-туристическую сферу важно не зарегулировать. Туристу надо дать достаточное количество предложений, и он сам определится, куда ему ехать отдыхать, а законодатель не должен прописывать, что и в каком количестве должно там находиться. Это уже экономический вопрос. Мы же устанавливаем только базовые вещи, не вмешиваясь в туристическую деятельность, оставляя ей максимально широкие рамки. Можно, наверное, перейти к четкому определению «звездности» всех субъектов, предоставляющих услуги, чтобы люди имели информацию о качестве обслуживания и могли сделать выбор. Этим, мне кажется, ограничивается функция законодателей в этой сфере. 

— Одно из последних законодательных крымских новшеств — штрафовать торгующих на стихийном рынке на 30 тыс. руб. Можно ли представить, что бабулька, решившая продать пучок зелени или пару килограммов картофеля со своего огорода, в состоянии заплатить такой штраф? Зачем же принимать такие законы?

— При принятии законов всегда есть возможность обозначить отношение к определенному человеку. Например, есть «вилка» штрафов за стихийную торговлю: от 4 до 30 тыс. руб., и накладывающий взыскание обязан учитывать имущественное и социальное положение нарушителя. Кроме бабушек с пучком зелени на стихийном рынке много торговцев, реализующих, скажем, мясо неизвестного происхождения или молоко. А это может причинить серьезный вред жизни и здоровью людей. Если кто-то хочет подзаработать, то должен выполнять предъявляемые законом требования. Но за многими бабушками, стоящими на стихийных рынках, скрываются, увы, далеко не безобидные дедушки, а крупные реализаторы незаконной продукции. 

— Как, по-вашему, сложится судьба скифского золота? Есть ли у нас шансы вернуть его?

— Как медику для установления диагноза необходимо как минимум знать результаты анализов, так и юристу для вердикта необходимо ознакомиться с документами. Лишь увидев договор, на основании которого скифское золото покинуло крымские музеи, смогу судить, насколько правомерно решение, принятое амстердамским судом. В целом же, международная практика исходит из того, что культурные ценности неразрывно связаны с территорией своего происхождения и нахождения. С этой точки зрения место скифского золота — в Крыму. 

— У людей есть интерес не только к депутатской деятельности депутатов, но и частной жизни народных избранников. Как вы проводите свободное время? Какие книги читаете?

— Дочь меня постоянно спрашивает: «Когда у тебя будет выходной?». Есть большая надежда на январь. В прошлом году она тоже была, но тогда у нас случился энергетический кризис и пришлось ездить по селам любимого Сакского района, доносить до его жителей график веерных отключений. В этом январе я тоже не оставлю Сакский район без контроля. 

— Знаем, вы брали неделю отпуска, чтобы …поработать на округе! 

— Иначе мы бы не успели закрыть многие проблемы. К сожалению, приходится вмешиваться в процесс выполнения муниципальных программ. Глава парламента понимает, что без закрепления депутата за конкретными объектами, многое из намеченного не будет реализовано в срок. И как бы не возмущались некоторые деятели на местах, мы будем выполнять поручения своего руководителя. 

А прежде чем взяться за чтение какой-то книги, мне бы хотелось сначала …выспаться. Живу в Сакском районе и домой приезжаю не раньше 10-ти, а то и 11-ти часов вечера, а встаю в 6.00. С удовольствием посвятил бы 3-4 дня просмотру наших старых добрых кинокомедий. 

— Насколько нам известно, вы серьезно увлекаетесь бильярдом. Если представить, что вам предстоит «отправить в лузу» не шар, а те пороки, которые мешают нам жить. Какими бы были ваши цели? Первая — коррупция, это понятно. А еще?

— Прежде бильярд действительно занимал большое место в моей жизни. А если говорить о негативных явлениях, мешающих жить, то само общество определяет их каждый день и час. Судя по обращениям граждан, таких вызовов очень много. Есть вопросы и к чиновникам местного уровня, и к депутатам Госсовета. Мнение людей о них открывает многое. А работать надо не так, словно бильярдным шаром уничтожаешь то или иное явление, а системно, тесно взаимодействуя с обществом, коллегами по депутатскому корпусу. Только таким образом можно искоренить негативные явления из нашей жизни. Если мы своим примером будем показывать, как надо поступать, то весь мир изменится к лучшему. Хотите, чтобы город был чище — сами не бросайте бумажку или жвачку мимо урны. Если каждый будет придерживаться этого правила, то со временем и город преобразится. 

Что касается негативных явлений, то в них часто оказываются виновны те, кто их клеймит. Например, с коррупцией было бы куда проще справиться, если бы сами граждане не давали взятки. Сколько не лови негодяев, а соблазн поживиться, существующий в обществе, велик. И даже наказанием эту проблему не решить. Необходимо упор делать на воспитание с малых лет, работать на упреждение и профилактику. 

— У многих молодых людей есть «прикладной» интерес к Госсовету: «Как бы туда устроиться?». Они думают, здесь «манна небесная», привилегии. Например, к нам в редакцию не попасть на работу на основании отправленного по электронной почте резюме или направления из Центра занятости. Наша редколлегия опирается на собственное мнение или авторитетных коллег. А как в политике? Бывает так, что приводят «хорошего человека» за руку и говорят: «Возьмите на работу». 

— Существуют разные варианты, в том числе и социальные лифты. Возможно, ничего плохого нет и в том, когда кого-то приводят за руку. Но если он не показывает результат, то с ним очень быстро прощаются. Иначе кому-то придется делать за него его работу или даже самому руководителю, принявшему его на должность. Потому и происходит в органах власти «самоочищение»: от неэффективных сотрудников избавляются. 

Если говорить о личном опыте, то я из села, и никто из моих близких не занимался ни наукой, ни юриспруденцией. Независимо от этого я окончил с отличием университет и в научной деятельности показал хороший результат, не имея людей, которые бы «привели меня туда за руку». Так что по большому счету все зависит от самого человека. 

А что касается большой депутатской зарплаты… Если брать во внимание, что надо и в детский садик подарки привезти, и школе помочь с ремонтом, то оказывается, зарплата не такая уж и большая. Можно, конечно, получать эти деньги и ничего не делать, но какой в итоге получишь результат…

Газета Государственного Совета
Республики Крым
"Крымские известия"
По материалам Государственного Совета Республики Крым