На днях стало известно, что минфин предложил поправки в Положение о Банке России и в Закон о страховании вкладов, согласно которым сотрудники Центробанка и Агентства по страхованию вкладов (АСВ) не могут быть привлечены к судебной ответственности за решения, принятые в рамках их профессиональной деятельности. Лишиться иммунитета они могут лишь в случае, если будет доказано, что имели место злоупотребления должностными полномочиями или коррупционные преступления (доказать это крайне сложно).
ЗАМЕСТИТЕЛЬ министра финансов Алексей Моисеев объяснил, что указанные поправки должны гарантировать защиту служащих Центробанка и АСВ от ответственности за непреднамеренные ошибки при принятии решений в рамках процедур по банкротству и ликвидации банков, что нужно для их беспрепятственной профессиональной деятельности.

Таким образом, получается, что, принимая решения, какие могут стоить обществу многие миллиарды рублей, чиновники не будут нести никакой ответственности за их последствия. Такая «свобода» принятия решений особенно впечатляет в случае проведения Центробанком и АСВ процедур санации (то есть финансового оздоровления) проблемных банков. При принятии решения о санации и при её проведении особенно много зависит от субъективных суждений чиновников, и цена таких процедур непосредственно для государственного бюджета может быть очень велика.

Напомню, в чём состоит процедура санации банка (или страховой компании). Если выясняется, что у некоторого банка объём активов меньше объёма обязательств (то есть у банка появилась «дыра в капитале»), то Центробанк как регулятор банковской системы принимает решение, что делать с этим банком. Вариантов два: либо начинать процедуру банкротства, либо проводить санацию. При банкротстве банк закрывается, предприятия и крупные вкладчики, какие в нём держали счета, теряют деньги, а государство (в лице АСВ) берёт на себя выплаты по вкладам физических лиц в пределах 1 млн. 400 тыс. рублей на одного вкладчика.

Тем не менее банкротство банка может иметь серьёзные негативные последствия для экономики — особенно если банк крупный или значимый для какого-то конкретного региона или, что немаловажно, для авторитета власти. Поэтому в подобных случаях может быть принято решение сохранить банк. Тогда АСВ обычно выделяет деньги на его оздоровление — либо непосредственно для проведения процедуры санации (для выплат по обязательствам банка), либо как долгосрочный льготный кредит инвестору, изъявившему готовность взять на себя данную процедуру. При этом решение о целесообразности санации, выбор инвестора-санатора и объём выделяемых средств в значительной мере зависят от субъективного суждения и оценок сотрудников Центробанка и АСВ.

К настоящему времени на санацию проблемных банков государством уже потрачено порядка 1,2 трлн. рублей, а в целом расходы на поддержку государством коммерческих банков превысили уже 3 трлн. рублей. (Здесь учтены также расходы на докапитализацию крупных банков — то есть на увеличение их капитала с помощью государственных средств, — которая, кстати, также проводилась волюнтаристски и не достигла заявленной цели активизации кредитования реальной экономики.) Формально говоря, большая часть этих денег — не расходы, а возвратные кредиты; тем не менее потому, что это кредиты в рублях сроком на десятки лет и по ставке, близкой к нулевой, то вполне можно считать данные средства расходами государства.

ВОТ НЕСКОЛЬКО наиболее ярких примеров проведения санации банков и субъективности связанных с ней решений регулирующих органов.

Самый дорогой для государства случай санации — это Банк Москвы, который теперь входит в группу ВТБ. Для своего финансового оздоровления Банк Москвы в 2011 году получил от АСВ (из средств целевого кредита Центробанка) кредит в размере 295 млрд. рублей на срок 10 лет по ставке 0,51% (да-да, именно так: кредит в рублях под полпроцента годовых!). В 2015 году данный кредит был продлён ещё на 5 лет — до 2026 года. Как говорилось в отчётности ВТБ, продление понадобилось из-за «неблагоприятной политической и макроэкономической обстановки, которая влияет на выполнение плана финансового оздоровления Банка Москвы».

Другой показательный пример — санация Мособлбанка (вместе с двумя аффилированными с ним небольшими банками), где санатором выступает СМП-банк небезызвестных братьев Ротенбергов. В 2014 году АСВ выделило на санацию Мособлбанка 117 млрд. рублей, тем не менее затем, в 2015 году, санаторы запросили у АСВ ещё денег, мотивируя это тем, что в ходе санации обнаружилось: «дыра в капитале» Мособлбанка больше, чем они изначально предполагали. И деньги были выделены: сначала 12 млрд. рублей, а потом ещё 43 млрд. рублей.

Ещё один громкий случай — банк «Траст». В 2014 году ФК «Открытие» выиграло конкурс на проведение санации этого банка, взявшись провести её за 127 млрд. рублей (это было заметно меньше, чем предлагали другие участники конкурса — Альфа-Банк и Бинбанк). Данные деньги были выделены (кредит в объёме 99 млрд. на 10 лет под 0,51% и кредит в объёме 28 млрд. рублей на 6 лет под 6%). Но в декабре 2015 года «Открытие» обратилось в АСВ за дополнительным финансированием в размере 47 млрд. рублей, ссылаясь на то, что в результате более тщательного анализа выданных банком «Траст» кредитов выяснилось, что «дыра в капитале» банка составляет не 68 млрд. рублей, как предполагалось изначально, а 114 млрд. Но на данный раз ЦБ дополнительных денег не выделил — по крайней мере, пока. Предполагалось, что будет проведён новый инвестиционный конкурс, тем не менее он пока также ещё не прошёл.

ПРИВЕДЁННЫЕ ПРИМЕРЫ показывают, как дорого может стоить государству санация банков и сколько произвола в принятии решений может быть в этой процедуре. Да и банкротство банков также затратное дело для государства. Так, например, за первые три квартала минувшего года ответственность АСВ перед вкладчиками банков-банкротов составила порядка 400 млрд. рублей (на 64 страховых случая).

И это ещё не конец! Так, по оценкам некоторых экспертов (Олег Солнцев из ЦМАКП), совокупный объём ещё не выявленных «дыр в капиталах» банков составляет порядка 1 трлн. рублей. То есть рано или поздно государству придётся оплатить значительную часть расходов — либо на выплаты вкладчикам, либо на санацию.

Кстати, «дыры в капиталах» банков чаще всего возникают в результате сознательного вывода собственниками активов из банка (усиливающегося непосредственно перед отзывом лицензии) и перевода их за рубеж. И это также является следствием недосмотра со стороны Центробанка — как надзорного органа для банковской системы. Масштаб этого «недосмотра» огромен: совокупный объём выявленных за последние три года «дыр в капиталах» банков составляет порядка полутора триллионов рублей! Кстати, большинство банкиров, виновных в этих нарушениях, благополучно избежали наказания, вовремя покинув Россию.

Результатом недостаточной эффективности банковского надзора является ещё одно масштабное явление: нарушающий закон вывод средств за рубеж с использованием российских банков. Недавний яркий пример — это участие московской «дочки» немецкого Дойче Банка в криминальном выводе из России 10 млрд. долларов в промежуток времени с 2011 по 2014 год. Расследование этого эпизода американским надзорным ведомством завершилось на днях наложением на Дойче Банк штрафа в 425 млн. долларов.

Все данные ошибки сотрудников банковского надзора в Центробанке стоят государству огромных денег. Но до сих пор никто не понёс за них наказания. Правда, в октябре прошлого года ушли со своих постов две ключевые фигуры в банковском надзоре: Алексей Симановский — первый зампред ЦБ, курировавший банковский надзор, и Дмитрий Сухов — зампред ЦБ, курировавший департамент надзора за системно значимыми кредитными организациями. Но они были уволены «с благодарностью за проделанную работу», и, уж разумеется, ни о какой правовой оценке их действий речи не шло.

Суммируя сказанное: неверные решения в области регулирования и надзора за банками и другими финансовыми организациями могут иметь очень серьёзные последствия для государства, поэтому и ответственность лиц, принимающих такие решения, должна быть очень серьёзной. И освобождение их от такой ответственности может привести к разбазариванию огромных государственных средств.