К теме 100-летия Великого Октября государственные СМИ
относятся с очевидной опаской. А идёт она, разумеется, свыше. Дабы «не будить
лиха», указания даны оттуда соблюдать уравновешенность. Тем не менее как её соблюсти,
если речь о величайшем столкновении антагонистических классовых сил, интересы
которых были абсолютно противоположны и непримиримы? В ОБЩЕМ, крутятся организаторы современного агитпропа,
хитроумно «отрабатывая тему». Стараются не ради того, чтобы прояснить её для
большинства своих зрителей, слушателей или читателей, а наоборот — затуманить.
Это подтверждает и начавшийся в минувшую пятницу показ на телеканале ТВЦ нового
цикла ток-шоу под названием «Красный проект». Если далее так же пойдёт,
пожалуй, стоило бы переименовать его в «Красный туман» или что-то иное в этом
роде.
Жанр столь распространившихся за последнее время ток-шоу
выбран в данном цикле не случайно. Как мне уже приходилось писать, он помогает
прятать за разноречивыми высказываниями участников позицию тех, кто это
организует и проводит. Такая необходимость возникает тогда, когда на повестке
дня какое-то особенно сложное событие или явление, отношение к которому высшей
власти ещё не окончательно и не вполне чётко выражено. Например, с одной
стороны, официально провозглашена всё-таки Великая русская революция, куда
произвольно слиты воедино буржуазный Февраль и социалистический Октябрь, а с
другой — остаются почти во всём прежними поношения «большевистского
переворота», к которому добавляются нередко эпитеты типа «преступный»,
«кровавый» и т.п.
Попробуйте вычислить по ходу «Красного проекта», как
относится к Великой Октябрьской социалистической революции сам государственный
телеканал ТВЦ, где вам показывают разговор о ней нескольких разных по взглядам
людей. Возвышенно говорит об эпохальном событии писатель Александр Проханов,
благосклонно отзывается кинорежиссёр Карен Шахназаров. С другой стороны —
злейшие ярлыки от академика-антисоветчика Юрия Пивоварова и крайне странной
фигуры по имени Григорий Амнуэль, без умопомрачения которого дирижёры нынешних
политических телешоу, кажется, просто не могут обойтись.
Ну а сами-то дирижёры что и как думают про Октябрь?
У основного ведущего-политолога Дмитрия Куликова на сей раз
имеется напарник — как было сказано, американский политолог Николай Злобин.
Вроде бы они должны быть оппонентами в споре, тем не менее изначально заданные
«уравновешенность» и «толерантность» почти напрочь сглаживают какое-либо
противостояние между ними. Даже тогда, когда Злобин превозносит Февральскую
революцию и всячески дискредитирует Октябрьскую, градус возражений ему ниже
некуда, и по-прежнему Куликов то и дело называет «американца» Колей...
Тем не менее всё же суть, заложенная в это теледейство как доминантная
цель его, ближе к завершению стала проявляться яснее. Поставлен был вопрос о
справедливости, потом о революционном насилии. Откуда, мол, у русского народа
такая ненормальная тяга к насилию, прорвавшаяся в революции?
Это Злобин вопросил. И никак не прореагировал на аргументы,
что вовсе не была наша революция какой-то уникально жестокой — достаточно
сравнить её с Великой французской, да и с рядом других. А вызвали Великий
Октябрь накопившиеся социальные противоречия в России, достигшие крайнего
предела.
Есть ли тут перекличка с днём нынешним? Несомненно. Я понял,
что о ней по-своему думали также создатели этой телепередачи, как думает и
высшая российская власть.
Меня поразило своей прямолинейностью и категоричностью
заключительное утверждение, которое, собственно, подвело итог всему, что
говорилось с телеэкрана. Знаете, как оно прозвучало? «Через насилие справедливость
не установишь».
Понятно, что ради этого (именно!) и городился весь огород
данного телешоу. Тем не менее как же быть тогда, спрошу я, хотя бы с любимым в нашей
стране афоризмом Глеба Жеглова — Владимира Высоцкого: «Грабитель должен сидеть в
тюрьме»?
Тюрьма — это же насилие. Над ворами, грабителями, бандитами.
И о какой справедливости можно говорить, если они не только на свободе, тем не менее ещё
и заправляют в обществе?
Октябрь 1917-го стал насилием над
грабителями-эксплуататорами, обиравшими весь трудовой народ. А ныне снова у них
полная свобода, и опять они наверх поднялись. Ведь один процент населения нашей
страны владеет 90 процентами собственности. Разве не грабители? И какая же при
этом справедливость?
Вот нас и уверяют, чтобы всё оставалось как есть:
невозможно, дескать, установить справедливость революционным насилием. Хотя
исторический опыт убеждает всё-таки в другом.
