Не прошло и десяти дней после встречи президентов России и США в Хельсинки, которой остались довольны обе стороны переговоров, как госдепартамент обнародовал обращение главы ведомства Майка Помпео под названием «Крымская декларация». В целом это заявление нельзя рассматривать как нечто экстраординарное: США лишь подтвердили то, о чём неоднократно заявляли и раньше, сообщает издание «Крымское Эхо».

Вместе с тем обращает на себя внимание общая черта ведения международных переговоров администрацией Трампа. В ноябре 2017 года прошёл визит Трампа в Китай, который обе стороны охарактеризовали как «необычайно успешный и плодотворный». И было из-за чего: тогда были подписаны контракты на 253 миллиарда долларов.

Но уже весной 2018 года Вашингтон ввёл 25-процентные пошлины на товары из Китая, заявил о проработке вопроса об ограничениях в отношении китайских компаний вести инвестиционную деятельность в США и о запрете экспорта ряда высокотехнологичных продуктов в Китай. И тем самым фактически начал торговую войну с Пекином.

12 июня прошёл саммит Дональда Трампа и лидера КНДР Ким Чен Ына в Сингапуре, который наблюдатели поспешили назвать историческим. Для этого и вправду имелись основания: ведь это были первые прямые переговоры лидеров Соединённых Штатов и Северной Кореи. Встреча завершилась «большой сделкой», которая на деле больше напоминает соглашение о намерениях.

Стороны согласились с тем, что будут двигаться в сторону полной ликвидации ядерного потенциала КНДР в обмен на не менее расплывчатые гарантии безопасности со стороны Соединённых Штатов.

А уже 22 июня США заявили о продлении на год санкций в отношении Пхеньяна под предлогом того, что «политический курс Северной Кореи дестабилизирует полуостров и угрожает находящимся в регионе американским военным, союзникам и торговым партнёрам, а также поддержание Пхеньяном его ядерной программы, а также другие провокационные действия северокорейского правительства угрожают безопасности и экономике Соединённых Штатов».

Первоначально эти меры были введены в 2008 году, включали в себя заморозку ряда активов КНДР, в дальнейшем неоднократно расширялись и …стали одной из причин интенсификации ядерной программы Северной Кореи.

Не лучшая ситуация складывается и во взаимоотношениях Трампа со своими ближайшими союзниками. Достаточно вспомнить и без того скандальный саммит G7, прошедший 8-9 июня в Канаде, который многие обозреватели назвали встречей G6+1 из-за противопоставления позиции США остальным её участникам. Но общий итог следует признать вообще из ряда вон выходящим: уже после завершения мероприятия Трамп отозвал свою подпись под его итоговой декларацией.

Вне зависимости от того, какими соображениями во всех этих случаях руководствовался Трамп, равно как и вне зависимости от того, кто и как расценивает эти шаги со стороны, надо признать одно: репутация Соединённых Штатов как надёжного переговорщика осталась в прошлом. И если результатов развязанных торговых войн ещё надо дождаться, то по меньшей мере данный результат Трамп уже может записать себе в актив.

Естественно, в полной мере это относится и к ситуации с «Крымской декларацией». По этой причине оценки, согласно которым декларация отражает характер противостояния Трампа и «госдеповской бюрократии», едва ли оправданы. С одной стороны, она целиком соответствует манере нынешнего американского президента вести переговоры, с другой — не нужно забывать, что она была оформлена в виде обращения для прессы Майка Помпео, номинированного непосредственно Трампом и сменившего в должности госсекретаря Рекса Тиллерсона – сторонника более «традиционной» дипломатической линии.

Короткий документ, всего три абзаца, включает в себя полный набор претензий. В их числе якобы нарушенные положения Хельсинкского заключительного акта 1975 года, закреплявшего принципы нерушимости границ и территориальной целостности государств; невмешательства во внутренние дела иностранных государств, то есть всего того, о чём, видимо, должна свидетельствовать целиком изменённая – не без участия Соединённых Штатов – политическая карта Европы.

Традиционные слова об оккупированном Крыме, в котором – такая вот странная оккупация – в высокий сезон по-прежнему много украинских граждан. И не менее традиционная фраза, что демократические страны стремятся построить свободный, справедливый и процветающий мир, из-за чего, похоже, и поддержали и государственный переворот, и установившийся националистический режим на Украине, то есть всё то, что и привело к решению крымчан.

Но наиболее интересным с точки зрения понимания ценности «Декларации» является пассаж, что Соединённые Штаты, как в 1940 году в Декларации Уэллеса, подтверждают недопустимость «претензий правительства России на суверенитет над территорией, захваченной силой в нарушение международного права».

Оставив за скобками мантры о захвате силой и нарушениях международного права, имеет смысл обратиться к этой загадочной для большинства декларации Уэллеса. Это был документ, подписанный заместителем госсекретаря Самнером Уэллесом очень скоро после присоединения Латвии, Литвы и Эстонии к Советскому Союзу и содержащий негативное отношение и осуждение этого шага.

Учитывая то, что сейчас к нему во многих случаях обращаются как к примеру последовательной и долговременной политики, увенчавшейся успехом – обретением независимости прибалтийскими государствами в 1991 году, он скорее служит образцом ничем не подкреплённых заявлений.

Пресловутая декларация Уэллеса никак не помешала установлению союзнических отношений между Советским Союзом и Соединёнными Штатами в войне против фашизма, не оказала влияния ни на совместную выработку принципов послевоенного мироустройства, ни на принятие упомянутого Хельсинкского документа. Да и вспомнили о ней скорее после распада Советского Союза, когда значение декларации можно было повысить задним числом.

То, что о ней вспомнили именно сейчас, преследует собой две цели: подтвердить американскую позицию по Крыму и увязать её с Прибалтикой, в отношении которой, согласно натовским умозаключениям, Россия готовится провести агрессию.

Тем не менее с другой стороны, точно так же, как и её предшественник – декларация Уэллеса – текущая «Крымская декларация» не имеет реального значения и не способна оказать влияния ни на позицию России, ни на жизнь в самом Крыму.

Вряд ли она также напрямую скажется на будущем российско-американских отношений, равно как и на перспективах будущих переговоров. Вместе с тем столь же очевидно, что она, вернее, сам факт появления подобных документов в связке с переговорным процессом будут приниматься во внимание и в выстраивании отношений с Соединёнными Штатами, и в оценке тех или иных действий Трампа.