«Четверть века минуло с тех пор, как интернациональные части Советской Армии покинули благодатную землю Афганистана, а память бойцов и поныне хранит воспоминания о той войне, настойчиво возвращая к эпизодам службы, будоража непрошенными мыслями, внезапно обжигая горячим пустынным ветром. Все это, наверное, останется в моей памяти, пока я жив.

Окончив вечернюю школу и одновременно водительские курсы, я в 1967 году был призван на срочную службу в армию и попал в группу войск в Германии. Тогда между собой мы называли это «загранка».

После демобилизации в 1970 году пошёл служить в милицию. Пять лет проработал милиционером-водителем в управлении уголовного розыска Крыма. С 1975 по 1980 год был водителем в управлении охраны общественного порядка.

Как-то в разговоре с руководителем службы В. Губским я проронил, что пошёл бы добровольцем в Афганистан, если бы меня взяли. А через некоторое время меня неожиданно вызвали в кадровую службу. Зашёл я в кабинет, а там комиссия сидит. Спрашивают: «В командировку поедешь?»  Я отвечаю: «Бензин дадите – поеду». А они рассмеялись: «Да тут бензином не обойдёшься, командировка-то в Афганистан». Я согласился, не раздумывая, но опытные офицеры отправили меня посоветоваться с семьёй. К тому времени у меня было две дочери – 10 лет и полгода. После моего рассказа о принятом решении, жена только тяжело вздохнула: «Что ж, поезжай, чтобы перед сослуживцами стыдно из-за жены не было, что не пустила».

Очень скоро мы вместе с другими сотрудниками вылетели в г. Ташкент, где прошли 2-недельную спецподготовку. Нас тренировали стрелять из разных видов оружия, учили премудростям поведения в абсолютно незнакомой стране. В частности, у нас был 1982 год, а там шёл 1361-й по тамошнему летоисчислению, установленные там суровые обычаи нельзя нарушать под страхом смерти. Стоило спросить при встрече с местным жителем, даже хорошим знакомым, о женщинах в его семье, как можно было стать объектом кровной мести.

Много сложностей было связано с работой отряда особого назначения МВД «Кобальт», куда для дальнейшего прохождения службы я был направлен. На это подразделение и его 27 разведывательных групп были возложены задачи, касающиеся создания из местных жителей МВД Афганистана, а также ведение советнической и инструкторской деятельности. Также на нас возлагалось создание на магистралях и рокадных дорогах блокпостов – своеобразных фильтров миграции гражданского населения, ведение разведывательно-агентурной работы по сбору информации от местных жителей о бандформированиях.

В одну из разведгрупп «Кобальта», дислоцированную в посёлке Самархель (провинция Джелалабад), попал и я. Пришлось сразу окунуться в суровую бытность войны. Дело в том, что рядом с нами располагалась десантно-штурмовая бригада, и один из её батальонов только вернулся с операции. Было много раненых. В полевом госпитале лежали ребята с лёгкими ранениями, а более тяжёлых готовили к отправке в Кабул или отправляли лечиться на Родину, в СССР. Но, чтобы довезти их туда, необходима была кровь. А мы ведь только с «гражданки» - «свеженькие». Вот нам и досталось, как говорится, из огня да в полымя. По два-трижды в неделю сдавали кровь по 400 граммов. А как отказаться, ведь рядом лежат мальчишки 18-20 лет, и все желают жить? Видел я одного тяжёлого – живот разворочен, он кричит, плачет, маму зовёт. Сцепишь зубы, и идешь в процедурную. Потом вернёшься, качаясь, в палату, «жахнешь» стакан водки, и кровь быстро восстанавливается до следующего раза. Мы ведь себя там «стариками» считали в свои 30 с небольшим… кто, кроме нас, детям мог помочь?!

В группе из 20 солдат я служил механиком-водителем БТРа, а всего на моём попечении находилось 4 боевых машины, приходилось отвечать за их техсостояние и вооружение.

Также, я занимался снабжением, хозчастью. Нельзя сказать, что в Афганистане мы вели непрекращающиеся бои. Порой они появлялись спонтанно. Больше всего нас изводили не военные операции, а постоянная знойная жара, очень тяжёлый климат. «Кобальтовцы» сами не участвовали в боевых операциях, у нас были другие задачи, но, если надо было помочь – командование не возражало.

Однажды мне довелось летать на вертолёте МИ-24 на бомбёжку. Поверьте, это очень страшно, когда по тебе с земли стреляют из крупнокалиберных пулемётов. Летишь над горами, а «душманы» из укрытия «молотят». Там ведь горы высотой по два километра, а ведь имеют возможность попасть по нашей машине. Падать придётся далеко.

На вопрос товарищей, почему всё-таки принимал участие в таких операциях, отвечал, что испытывал себя на выносливость. Молодой был, горячий – энтузиазм бил через край. Как же это, быть в Афгане и в настоящем бою не принять участие! Нашей группе нечасто приходилось быть в настоящих боях, но мне не раз приходилось видеть погибших. Что такое «Груз-200», знаю не понаслышке. Кстати, из трёх соседних отрядов «Кобальта» домой возвратились все бойцы целыми и невредимыми.

Только одному сотруднику не совсем повезло: он отправился с колонной, а та наскочила на мины и остановилась. И сразу начался обстрел – «душманы» устроили засаду. Ребята повыскакивали из машин, спрятались за колёсами и начали отстреливаться, а в тот автомобиль, за которым укрывался наш товарищ, попала мина. К счастью, он выжил, только в госпитале пришлось полечиться. Честно говоря, кроме как везеньем это объяснить нельзя. Ведь погибнуть можно было не только в открытом бою с противником.

У нас при госпитале был клуб, куда мы ходили смотреть кинофильмы. А разведка «душманов» вычислила, что три дня в неделю крутят кино для солдат. Вот они и повадились совершать набеги. Установили на автомашинах миномёты, станут в степи километрах в 3-5 и давай по нам палить. Только фильм начинается, а тут - бух, бух, бух. Выскакиваем из кинозала, и ощущение, скажу я мягко – неприятное, когда не видишь мину, только слышишь свист, и не знаешь где она упадёт и разорвётся. Это на психику действовало очень сильно.

В 1983 году, вернувшись из Афганистана, я стал работать на прежнем месте водителем в Управлении охраны общественного порядка. Последние 9 лет перед уходом на пенсию я служил в дежурной части крымского милицейского главка.

Обе мои дочери пошли по моим стопам и продолжили династию сотрудников правоохранительных органов. Старшая Ирина - начальник отдела в Следственном управлении МВД по Республике Крым, подполковник юстиции. Младшая Оксана – оперуполномоченный Управления уголовного розыска МВД по Республике Крым, подполковник полиции. Подрастает молодое поколение – внуки. Кто знает, может, в дальнейшем и они продолжат семейную династию?

За последнее время, учитывая критику и многолетние споры о целесообразности военных действий на территории чужой страны, наши «шурави» стараются помнить только хорошее: своих друзей, их мужество и героизм, которые, казалось бы, не так зачастую необходимы в мирное время. Они помнят взаимовыручку, крепкую солдатскую выучку, пронесенную через горы.

В дни ввода и вывода войск из Афганистана мы всегда собираемся у памятника воинам-афганцам, установленном в г. Симферополе, и отдаём дань памяти товарищам, погибшим в этой страшной и жестокой войне. И пока мы живы, эта память сохранится в наших сердцах.»

Ветеран МВД Крыма, участник войны в Афганистане Николай Бабенко.