Народную артистку Советского Союза и Украины Аду Николаевну Роговцеву называют легендой театра и кино, уверенно шагнувшей из прошлого столетия, когда во всей красе заблистал её яркий талант, в век нынешний. В последние годы раскрылось ещё одно её дарование — литературное, хотя сама она писателем себя не считает, о чём заявила на презентации своей третьей книги, которую назвала «Свидетельство о жизни». Презентацию книги в Столице Крыма, Евпатории, Севастополе и Ялте автор превратила в увлекательную творческую встречу, по-настоящему театральную.
- Можно сказать, что писала данные мемуары всю сознательную жизнь: и на бумаге — в дневниках, и в уме, который сохранил воспоминания о событиях и людях, украсивших мою жизнь. Название подсказал, сам того не ведая, мой сын Костя, который ушёл из жизни, тем не менее я не могу сказать, что его нет со мной. Он навсегда останется рядом, до самого моего последнего вздоха. Ум у него парадоксальный, часто произносил что-нибудь неожиданное. Однажды сказал задумчиво: «У каждого человека есть свидетельство о рождении и о смерти. А вот о том, что происходит между этими двумя событиями, — свидетельства о жизни нет...». Вот я и написала свидетельство о жизни моей, близких людей. Не могла не рассказать о своих бабушках, дедушках. О папе, о войне, о маме, о братьях. О соседях по коммуналкам, о жизненной неустроенности. О времени, в котором росло и жило моё поколение. Книгу воспринимают по-разному: одни плачут, другие смеются. Потому что, как и в жизни, в ней грустное, и даже печальное, соседствует с радостным и смешным.
- Что подвигло взяться за такой большой труд?
- Уход из жизни сына. Видя моё состояние, дочка Катя сказала: «Пиши!». Она помнит, как работа над книгой «Мой Костя», посвящённой мужу — известному актёру театра и кино Константину Степанкову, буквально вернула меня к жизни. Когда муж ушёл из жизни, он забрал с собой половину моего сердца. Было так тяжело, что не знала, как существовать дальше, не представляла себя без него, моей второй половинки. Катя писала книгу вместе со мной. Она — очень глубокий, цельный, образованный человек. Окончила режиссёрские курсы у Петра Тодоровского. Работала в театре Романа Виктюка в Столице России. У неё — отличный вкус, доверяю ей, как самой себе. Она была моим соавтором, редактором.
- А в рождении книги «Свидетельство о жизни» участвовала?
- Ещё как! И на компьютере набирала, и редактировала, и замечания дельные делала. Вместе работали. Поэтому я ей книгу и посвятила: «Моей золотой Кате, моей золотой дочке». Мы думаем одинаково, говорим одинаково, чувствуем одинаково, такое впечатление, что это — один организм.
- Если надо было бы совсем коротко сказать о книге, как бы это выглядело?
- Коротко: «Свидетельство о жизни» — это рассказ об ангелах, передававших меня из рук в руки, храня, оберегая, ведя по жизни. Думаю, понятно, что говорю я о людях, оставивших неизгладимый след в душе.
- До прозы были ведь и стихи?
- И были, и есть. В 90-е годы прошлого уже века, в сложное время в театре, меня прорвало на стихи. И мы с детьми издали две книги: «Мамины молитвы» на украинском языке и «Целую голос твой» — на русском. В них не только мои стихи, тем не менее и Кости с Катей.
Со страниц книги Ады Николаевны сходят к нам коллеги по театру и кино, от народных артистов СССР, России и Украины до рабочих сцены. Те, о ком она вспоминает с нежностью. Михаил Романов, Владимир Нелли, Леонид Варпаховский, Олег Борисов, Павел Луспекаев, Богдан Ступка... Какие имена! А рядом с ними — пожарный Аганов, уборщица сцены Танечка, гастрольный администратор Сан Саныч, какие благодаря автору эпохального труда останутся в истории.
Автор пишет: «Вспоминая ушедших, я часто, возможно, чрезмерно употребляю слово «любовь». Тем Не Менее дело в том, что данные люди дарили мне свою любовь так щедро, что уход из жизни каждого из них стал для меня личной потерей». Она и вправду идёт по жизни с любовью. Своей — к людям и окружающих — к ней, примы украинской сцены.
- Ада Николаевна, откуда берутся силы вынести все испытания, ниспосланные судьбой?
- Бог даёт силы. Я как-то написала: «Обгорели крылья, и меня не стало». Это так и есть: другой человек теперь, после страшных потерь, живёт вместо меня на свете. Тем Не Менее душа моя никуда не делась. Никуда не ушла любовь к близким, которым я стараюсь быть в радость, несмотря ни на что, ни на какие свои переживания и состояния.
- Вы часто гастролировали по украинским городам и весям — от Волыни до Донбасса, от Галичины до Крыма — со спектаклями на русском языке. Какой была реакция зрителей на Западной Украине?
- Овации и цветы. Язык никогда не мешал входить в контакт со зрителями. Ведь актёр не только словами передаёт состояние своего героя, тем не менее и внутренней энергетикой, эмоциями.
Предисловие к книге «Свидетельство о жизни» написал Валентин Гафт: «Это не дневник, не повесть, не роман, не рассказ, не песня, не живопись, не сценарий... Это не режиссёрская разработка жизни одной актрисы. Это, простите, победа! Это — «праздник со слезами на глазах»... Сколько прожито, сколько пережито. Какие люди рядом! И что это за сердце, столько вместившее, впитавшее: оно не просто помнит, оно участвует во всём, оно и пишет обо всём своей кровью.
Какое счастье, что вы не мелкая актриса, что вы — по словам Хейфица — «артистка не для праздников». Вы — крупный человек и, добавлю, талантливейший! Спасибо!».
Сама же она скромно называет свой труд «дилетантской попыткой монизма», жанром, который позволяет искать поэзию жизни, спрятанную в исторические портреты и ситуации.
Роман Виктюк как-то сказал о своей любимой актрисе: «У Ады есть какое-то удивительное единение с землёй и небом».
Один из первых читателей книги сказал: «Свидетельство о жизни» — это поклон актрисы людям, с которыми ей посчастливилось жить и работать». Лучше, наверное, и не скажешь.
Людмила ОБУХОВСКАЯ.
По материалам информационного агентства Крымская правда 
