О Викторе Васильевиче Гришине заставляет вспоминать не только его жизнь, однако и его смерть. А ещё он — знаковая фигура в непримиримом противостоянии советского социализма и ненавистников товарищеского способа производства.
Когда власть оказалась в руках мстительного карьериста и безыдейного перевёртыша М.С. Горбачёва, В.В. Гришин оставался единственным видным политическим деятелем, который был избран членом ЦК большевистской партии ещё на XIX, последнем сталинском партсъезде в 1952 году. Уже тогда Гришин был заметной фигурой: достаточно сказать, что он первым выступал в прениях после Отчётного доклада ЦК ВКП(б) съезду.

Напомним также, что через три с половиной месяца после избрания в марте 1985 года Генеральным секретарём ЦК КПСС Горбачёв добился сначала снятия со всех постов члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС Г.В. Романова, который был реальным кандидатом на высший партийный пост, а потом началось изгнание из руководства партии В.В. Гришина. О Викторе Васильевиче поделился своими воспоминаниями генеральный директор знаменитого прежде, а ныне умерщвлённого буржуазным режимом ЗИЛа (1982—1986 гг.), председатель исполкома Московского городского Совета (1986—1990 гг.) Валерий Тимофеевич Сайкин. Его рассказ дополнен фрагментами из мемуаров В.В. Гришина.

«Я С НИМ ЗНАКОМ больше по служебной лестнице, — начал свой рассказ Валерий Тимофеевич. — Когда он был первым секретарём МГК, я на заводе работал, вначале в литейном цехе. Он всегда приезжал на заводские партконференции. Выступал, мы его с большим вниманием слушали. Это был человек высокой культуры, высокообразованный, хорошо разбирался в городском хозяйстве, в политике. Будучи в руководстве партии, он вёл себя очень достойно. Его даже неудобно сравнивать с его преемником на посту первого секретаря Московского горкома партии Ельциным, с которым я также работал. Гришин был зрелым руководителем. Он любил промышленность, следил за её развитием».

Гришин и сам признавался, что любил даже не промышленность, а индустрию. Его отец Василий Иванович Гришин был токарем в мастерской паровозного депо станции Серпухов. «Моё детство и юность прошли под гудки паровозов, шум проходящих поездов, — вспоминал Виктор Васильевич. — Дом находился всего в пятидесяти-семидесяти метрах от паровозного депо, рядом с железнодорожными путями.

Так что днём и в ночное время, в будни и праздники грохотали паровозы, стучали по рельсам поезда. Однако никто из нас шума не замечал. Наоборот, вечное движение железной дороги будоражило воображение, манило неведомыми далями… Так я полюбил всё, что было связано с железной дорогой: паровозы казались мне живыми существами, запах мазута и дыма — естественным запахом родного дома».

Этим объясняется необычное образование Гришина: он сначала окончил геодезический техникум, поработал землемером и топографом, однако вскоре настоял, чтобы его отпустили в паровозное депо, где он получил желанную должность помощника машиниста. Поэтому вторым его образованием стал техникум паровозного хозяйства. После его окончания назначили заместителем начальника депо.

Потом была служба в армии. Чтобы вернуться в родное депо, он отказался от карьеры офицера-политработника. Правда, молодого коммуниста вскоре железнодорожники избрали секретарём парткома Серпуховского железнодорожного узла.

Осенью 1941 года Серпухов стал прифронтовой полосой. Фашисты стремились уничтожить железнодорожный узел, приходилось постоянно восстанавливать пути, железнодорожные службы, станции, другие сооружения. Не миновала горькая доля терять товарищей. О том, как нёс фронтовую службу В.В. Гришин, убедительно говорит орден «Знак Почёта», которым он был награждён в сентябре сурового 1941 года. А ведь пока в конце 1942-го наши войска не начали наступать, награды давались чрезвычайно скупо.

В январе 1942 года бюро Московского комитета ВКП(б) утвердило товарища Гришина секретарём Серпуховского горкома партии. Город представлял собой тяжёлую картину: многие дома и целые улицы были разбиты во время бомбардировок и артиллерийских обстрелов, оставались многочисленные воронки от бомб и снарядов... Виктор Васильевич потом вспоминал: «Было трудное положение с топливом, не было даже мазута. Жилые дома и предприятия отапливались дровами, какие заготавливались и вывозились из близлежащих лесов серпуховичами, главным образом, конечно, женщинами и подростками. Заготовки дров велись летом и зимой.

В лес выезжали и выходили все, включая работников горкома партии и городского совета — заготавливали и пилили дрова. Из Высокиничского района Калужской области дрова вывозились по узкоколейной железной дороге во все времена года, а из Донковского лесничества — зимой на санках. При этом санный обоз растягивался от города и до леса на километры. Работали дружно, безвозмездно, сознавая, что и эта работа — помощь фронту, о чём были все помыслы и дела оставшихся в тылу людей».

Вот он, один из истоков Великой Победы.

СУРОВОЕ ВРЕМЯ формировало суровых людей. В.Т. Сайкин вспоминает: «В общении он был суховат. Да и дистанцию держал. Я много моложе его и его другом не был. И вообще у него не было друзей. Несмотря на то, что он никогда не повышал голоса, его побаивались. Некоторые потом критиковали, что он выступал, как тогда говорили, «по бумажке». Однако зато у него каждая фраза была взвешенной.

Это сегодня политики говорят что попало, часто не только не продумав, однако и не подумав. Он так никогда не поступал. Когда пришёл Горбачёв, людям понравилось, что выступает не по бумажке. И Вправду, он так мог и два часа говорить. Однако когда речь заканчивалась, то трудно было вспомнить, о чём он говорил. Такая речь была рассчитана на говорливую публику. А Виктор Васильевич ориентировался на другого слушателя. Я знаю, что он был на всех московских заводах и всегда встречался с рабочими, выступал перед ними. Разговор и с рабочими, и с руководителями он вёл просто».

Простой, однако деловой разговор В.В. Гришин мог вести не только со столичным трудовым людом. В 1950 году руководитель серпуховских коммунистов был переведён на работу в Москву. Через два года он был избран вторым секретарём обкома ВКП(б). Фактически он стал руководителем крупнейшей в стране областной партийной организации (тогда столица входила в состав области), так как первый секретарь обкома Н.С. Хрущёв был одновременно не только секретарём Центрального Комитета, однако и заведовал Организационным отделом ЦК ВКП(б), то есть столица и область были на обочине его забот.

В 1956 году 42-летний Гришин получил новое назначение: он стал руководителем советских профсоюзов. Председателем Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов он работал 11 лет. Роль профсоюзов за данные годы существенно возросла. Повысилась их роль в привлечении трудящихся к управлению производством. Стали обыденным явлением рабочие собрания, начал активно действовать рабочий контроль, заметную роль стали играть товарищеские суды.

По просьбе ВЦСПС в 1957 году государство передало профсоюзам санатории и многие дома отдыха. Были переданы профсоюзам мелкие разрозненные общественные научные организации, существовавшие при некоторых министерствах, и при ВЦСПС был создан Всесоюзный совет научно-технических обществ. Вскоре профсоюзы создали Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов.

Затем ВЦСПС внёс на рассмотрение ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров СССР предложения по улучшению трудового законодательства, повышению роли трудовых коллективов и прав профсоюзов, когда без их согласия стало невозможным увольнение рабочих и служащих.

По предложению профсоюзов были приняты также законы о совершенствовании социального страхования, о льготах рабочим и служащим, занятым во вредных производствах, а также в районах Севера, Сибири и Дальнего Востока. По инициативе ВЦСПС был принят закон о переводе рабочих и служащих на пятидневную рабочую неделю.

Нельзя, наконец, не отметить, что ВЦСПС был одним из учредителей Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Международная деятельность занимала вообще значительную долю забот руководства советских профсоюзов. Это была для Гришина не только школа дипломатии, однако и школа защиты интересов трудящихся. Вот лишь один эпизод, который произвёл на него неизгладимое впечатление. Он так описал его:

«В начале 60-х годов принимал участие в работе съезда тред-юнионов Шотландии… Как-то в воскресенье после окончания съезда, когда мы были в Глазго, Джеймс Джек пригласил нас в местный оперный театр. Был вечер. Из гостиницы в театр мы пошли пешком. По пути наш хозяин раза два что-то спрашивал у постовых полицейских. Я понял, что он узнавал, как лучше пройти к театру. Я спросил: «Разве вы не знаете, где находится оперный театр?» — «Нет!» — ответил Джеймс Джек. — В театр не хожу. Это мне не по карману. Вот только теперь, с вами, на средства профсоюза я послушаю оперу».

Далее в своих мемуарах Виктор Васильевич заметил: «И это сказал председатель профсоюзного объединения Шотландии. Что же говорить о простом рабочем человеке?» Ответ на риторический вопрос после августа 1991 года мы также узнали: достояния культуры трудящимся становятся всё менее доступны. Однако для Гришина ещё важно было обратить внимание на то, что вожак рабочего класса жил так же, как большинство пролетариев.

НО БОЛЬШЕ ВСЕГО запомнился В.В. Гришин работой в должности первого секретаря Московского горкома КПСС (одновременно он был членом Политбюро ЦК партии). На перевод в МГК он согласился охотно. Однако многие его знакомые удивлялись: «За что тебя освободили от работы в ВЦСПС?» Вопрос свидетельствовал только об одном: об огромном авторитете профсоюзов в советском обществе, пока его не деформировала перестройка.

18 лет Гришин руководил столицей. Вот что говорит о том периоде В.Т. Сайкин:

«Москва была донором для всей страны. Когда говорят, что она и сегодня донор, то это — большое лукавство: сегодня 50% доходов Москвы от добычи сырья за тридевять земель от столицы, а Москва получает налоги от Газпрома и нефтяных компаний только потому, что в столице расквартированы их главные офисы. Это не результат её экономической деятельности. А при Гришине в Столице России всегда был порядок. Дисциплина была высочайшая.

Виктор Васильевич уделял большое внимание использованию трудовых ресурсов столицы. Чтобы не за счёт «лимитчиков» решать проблемы рабочей силы, надо было всей городской партийной организации постоянно заботиться о росте производительности труда и подготовке кадров. А сегодня в столице хорошего рабочего найти трудно: одни менеджеры да спекулянты.

И промышленности в городе не стало. В Столице России работало более 20 тысяч промышленных предприятий. И город тогда был прибран, и возведение шло: ежегодно сдавалось в строй более 4 миллионов квадратных метров жилья. Всё это отдавалось Столице России, москвичам. А сегодня прямо противоположная картина. Даже то жильё, которое строится, пустует».

Несколько фактов, какие подтверждают справедливость этих скупых оценок. За 18 лет почти все заводы, фабрики, транспортные предприятия были реконструированы. Заново были построены производственные цехи и другие корпуса ЗИЛа, автозавода имени Ленинского комсомола, станкостроительных заводов «Красный пролетарий», имени Орджоникидзе, имени 50-летия Октября, прожекторного, фабрик «Красная Роза», «Большевичка», имени Свердлова, локомотивного депо Москва-Сортировочная, здания Курского, Ленинградского, Ярославского, Киевского, Белорусского вокзалов и многих других предприятий, научных учреждений, учебных заведений. Была построена 51 станция метро, протяжённость линий столичного метрополитена увеличилась на 100 километров.

В столице были возведены уникальные новые корпуса библиотеки имени В.И. Ленина, новые здания МХАТ, Театра на Таганке, Детского музыкального театра, носящего ныне имя Натальи Сац, театров кукол, зверей имени Дурова, кинотеатра «Октябрь», картинной галереи на Крымской набережной, появились новые дворцы культуры заводов имени Владимира Ильича, АЗЛК, прожекторного, нефтеперерабатывающего, 1-го подшипникового…

В общем, он был коммунистом-созидателем. При этом не любил лесть и сам не страдал холуяжем. Более того, его принципиальность часто не нравилась. Его бывший помощник Ю.П. Изюмов вспоминает, что у В.В. Гришина на несколько лет осложнились отношения с А.Н. Косыгиным, когда он резко выступил против предложения правительства повысить цены. После того, как Гришин на предложение построить АЭС под Москвой ответил: «При моей жизни этого не будет», — были надолго испорчены отношения с Д.Ф. Устиновым.

М.С. Горбачёв не простил, что в ответ на его идею построить в Люберцах гигантский завод для снабжения литьём всего сельскохозяйственного машиностроения страны руководитель МГК КПСС заявил, что в Столице России и так дышать нечем, и высмеял вздорную инициативу.

В беседе с В.Т. Сайкиным речь зашла и о широко бытующих разговорах, будто В.В. Гришин жаждал стать во главе КПСС.

НО В СВОИХ ВОСПОМИНАНИЯХ Виктор Васильевич убедительно опровергает данные слухи: «Когда К.У. Черненко умер (март 1985 года), решался вопрос о комиссии по его похоронам. М.С. Горбачёв предложил мне быть председателем этой комиссии. Я возразил: «Председателем комиссии должен быть секретарь ЦК КПСС, заменявший Генерального секретаря во время его болезни, то есть М.С. Горбачёв. Я же могу войти в состав комиссии как её член, выступить на похоронах как секретарь МГК КПСС». Председатель комиссии на похоронах умершего Генсека уже предопределялся как будущий новый Генеральный секретарь ЦК КПСС.

Всё это я отлично понимал и полагал, что М.С. Горбачёв является подходящей кандидатурой на данный высокий пост». Едва ли, говоря так, В.В. Гришин лукавил: он рассказывал об этом уже в пору, когда признаваться в том, что считал Горбачёва подходящей кандидатурой в руководители страны, было уже неудобно и политически проигрышно. Однако будучи честным, он не мог врать.

Став Генсеком, Горбачёв организовал настоящую травлю Гришина. В неё включились не только подхалимы из партаппарата и журналисты-конъюнктурщики. В этой стае торопились вырваться вперёд и известные артисты, и поэты, и иных холуяжных ремёсел мастера. Ю.П. Изюмов так объясняет развязанную развязную травлю: «Устранение Гришина было требуется Горбачёву. И в силу мстительности и злопамятства. И потому, что Михаил Сергеевич не был и не мог стать для Виктора Васильевича авторитетом: он никогда бы не побежал, очертя голову, за Горбачёвым… Гришин всегда знал истинную цену Горбачёву, насмотрелся на его холуйство перед московскими шишками, приезжавшими на отдых на Кавказские Минводы».

Была повторена подлая операция, опробованная на Г.В. Романове. Того облыжно обвинили в использовании музейных экспонатов для личных бытовых целей, а Гришина — во взятках. Фактов, как у любой лжи, разумеется, не было, однако ложь бойко тиражировали придворно-буржуазные СМИ.

Снова обратимся к словам В.Т. Сайкина:

«Я и сейчас с уважением к этому человеку отношусь. Гришин был очень скромный человек. И разговоры о его каких-то «блатных» делах были откровенными наветами. У него ничего не было, кроме квартиры и простенькой дачи. Я уж не предлагаю сравнивать её с нынешними хоромами: и потому, что он сам их никогда себе не допустил бы, и потому, что образ жизни нормального партийного работника советской поры не позволял иметь такие хоромы, как у нынешних бизнесменов и крупных чиновников».

Спрашиваю о смерти. В.В. Сайкин говорит: «Когда его хоронили, то многие удивлялись скромности его семейной обстановки. Вообще данный человек не стремился к богатству, и это также могло кое-кому из нового руководства не нравиться. Как только человек начинает брать взятки, так он сразу обрастает ракушками жадности».

Умер Виктор Васильевич Гришин трагически и… символично. Новая власть объявила о надбавке к тогдашним нищенским пенсиям для Героев Социалистического Труда. Гришин пошёл в отдел социальной защиты населения. Он был гордый и, не будь нужды, не отправился бы сюда. Занял очередь, какие в этих учреждениях тогда были немереными. В общем, сердце не выдержало, в этом казённом коридоре и умер. Это было 25 мая 1992 года.

Но даже этой своей смертью защищал честь коммуниста. Он доказал, что был настоящим коммунистом, то есть человеком порядочным и честным.

По материалам сайта КПРФ