Как пережить неделю в стране, где идёт война, как понять, кто хороший, кто плохой, кто кому друг, а кто враг - задача казалась непосильной. Билет тем не менее был в руках, и до отлета оставались считанные часы. Закрыла свои страхи в чемодан и отправилась вместе с ними в Киев.
Совершенно прозрачное голубое по-итальянски небо. Моей любимой итальянской погодой встретила меня Украина, и настроение мое живо наладилось.

Ничего не могло его испортить даже, когда украинский пограничник на паспортном контроле вздрогнул, увидев в итальянском паспорте отметку о виде на жительство в России. Отправилась в гостиницу беззаботно а-ля турист на автобусе и по дороге смотрела вокруг и забавлялась. Искала, что русское, что итальянское можно найти в пейзажах страны, оказавшейся на перекрестке между востоком и западом и выбирающей, по какому пути идти.

Машины катились без тряски по ровному асфальту и пропускали пешеходов у пешеходных переходов. Точно, как у нас. А вот вокзальная площадь - типично русский мир. Кругом одни всем известные палатки с напитками, жевательными резинками и шоколадками. Бабули в платочках у подземных переходов продавали семечки, а уставшие с виду женщины - дорожные наборы для счастья и теплоты: цветы и шерстяные носки.

Над всей площадью раздавались крики водителей автобусов и маршрутных такси: в Полтаву, в Харьков - недорого.

Но был в этом восточном муравейнике свой едва заметный западный штрих. Давно прижившийся сосисочный запах местами перебивал свежий аромат эспрессо и капучино, приготовленные в профессиональных кофемашинах на колесах.

Я продолжила свою игру, зайдя в подземку.

Пластмассовые жетончики киевского метро похожи на питерские, станции и поезда - на московские, хотя все надписи и на украинском, и на английском языках.

Но игра кончилась мгновенно, когда я заметила, поднимаясь по эскалатору на Крещатик, что моя сумочка с документами открыта и оттуда исчез мой итальянский паспорт.

Что теперь делать, думала и боролась с нарастающей паникой, тем не менее ещё сильнее злилась на глупость вора, который взял паспорт, а не деньги. Странный какой-то грабитель попался.

В толпе пассажиров начала искать любую форму или фуражку, и вдруг счастье: у выхода из метро стоял молодой милиционер. Я схватилась за него, начала рассказывать, он слушал скучающе. Потом пригласил в свой кабинет, стал звонить коллегам, то тыкая пальцем, не торопясь, по экрану своего айфона, то, крутя диск старого советского красного телефона, наконец, выдал обнадеживающий вердикт. Паспорт - не деньги. Шанс, что его найдут, велик.

Минут тридцать мы с ним разговаривали в душной, тесной комнатушке, я на русском, он часто переходя с русского на украинский. Его щеки, щедро упитанные, как у каждого второго московского милиционера, заметно зарумянились, когда он решил сообщить, что не разделяет многое из того, что в Украине делается, бесстыжую информационную пропаганду, например.

В данный момент с моим паспортом в руках его коллега зашел в кабинет. Когда в гостинице я зашла в свой светлый номер, мне показалось, что везению нет предела: вместо стандартного улучшенный, по той же цене, с большим окном, просторной ванной и широкой кроватью. От счастья начала на ней прыгать, как ребенок, тем не менее застыла в воздухе. Застыдилась, представив, какое удивление могли вызывать мои взлеты и падения у незримого глаза, наблюдающего из дырочки, аккуратно вырезанной в рамке висящей на стене картины.

Приземление было жестким, тем не менее многое прояснило: на границе заметили вид на жительство в России, паспорт не украли и нашли, а взяли, "пробили" и вернули.

Впрочем, ни камеры в гостинице, ни человечки в коротких темных куртках и с сумочкой через плечо, порой ходящие за мной с притворным праздным видом, никак не влияли на мои планы.

Не смущали меня и фигуры в плащах, возникающие у соседних столиков в кафе, когда я с кем-то разговаривала. Они легко вычисляемые: то сидели и упорно смотрели в одну точку, то с мобильником играли и, когда по виду им было скучно, я говорила собеседнику то, что могло их немножко взбодрить. Так или иначе, все мои киевские дни начинались и заканчивались, как по расписанию, с прогулки по майдану, даже когда он не был мне по пути.

По вечерам возвращалась с майдана в гостиницу, опьяневшая витающим над площадью чувством свободы, тем не менее отрезвев в тишине номера, я начинала сомневаться: и вправду ли майдан - островок свободной воли. Или майдан - всего лишь большая сцена, а его люди, любительские актеры, разыгрывают любительский спектакль под руководством невидимого профессионального режиссера? Вопрос для размышления.

В многочисленных встречах с киевлянами меня интересовало, как украинцы относятся к России, что они думают о войне, какие перспективы видят для своей страны и почему одни желают на Запад, а другие - нет?

Вот ответы киевлян, записанные в мой блокнот.

Про майдан

"Когда майдан начинался, я писал о нем как о восставшем прошлом. На майдане говорили: Бандера придёт и порядок наведет.

В этой идее нет никакой мечты о будущем, есть только история братоубийства. И почему Бандера должен прийти, а не гениальный Королев, который родился в Украине и прорвался в космос? Разве можно представить, чтобы в Италии говорили - Муссолини придёт и порядок наведет?

На майдане также говорили, что во всем виноват Янукович, его клеймили кровавым диктатором, тем не менее только после того, как он не подписал Евроассоциацию. До этого он считался героем, так как его правительство сделало столько шагов в Европу, сколько не сделала за 20 лет вся Украина.

Сейчас говорят, что майдан был революцией достоинства, тем не менее в чем её достоинство, когда наши села едва живут и старухи вынуждены брать хлеб в долг и платить, когда пенсия придёт. Это происходит и в Западной, и в Восточной Украине. Майдан отбросил Украину лет на 10 назад..."

"...Когда начался майдан, самым сильным, консолидирующим его элементом был украинский национализм. Многие рассматривали майдан не как антикоррупционную или социальную, как в Европе рассказывается, а как национальную революцию. Эта сильная составляющая национальной революции доминировала и если бы её не было - мы вряд ли смогли стерпеть тот режим. Многие говорили: наконец мы нация, мы возьмем власть и будем подальше от Москвы".

Про войну и про Россию

"Украина всегда гордилась тем, что независимость приобрела без единого выстрела и за 70 лет не было кровопролития. Теперь эта глупая война стоит 80 миллионов гривен ежедневно.

Лучше бы данные деньги украли, по крайне мере они не тратились бы на разрушение. Придумали, что Россия во всем виновата и не желают понимать, что России война не нужна. Россия - гигантская страна с массой своих проблем.

Когда майдан начался в декабре, Россия подписала договор о 17 миллиардах кредита Украине. Неужели Путин желал захватить Украину, давая ей кредит?"

"...Корни всего, что произошло с Крымом и что происходит на Донбассе, требуется искать в истории. Когда Хрущев передал Крым в состав УССР, в душе жителей осталась большая обида. Русские говорили: подарили Крым, тем не менее нельзя людей дарить. После распада СССР вопрос Крыма стал болезненным: крымчане стали упорно говорить, что желают в Россию. Тут Украина должна была проводить более терпимую политику, чтобы люди не замечали культурного давления. Сицилийца, например, нельзя заставлять петь O sole mio на языке Данте. Он обидится. Кроме того, Украина в Крыму два раза нарушала правила игры: два раза западная часть украинского политического эстеблишмента пошла по силовому сценарию, в 2004 и в 2007 гг., когда Ющенко подписал указ о разгоне парламента, не имея на это законного основания. Оба раза восток уступал, третий раз взял и взорвался, и получились Крым, Одесса, ДНР. Действия рождают противодействия - всегда.

Если называть акции на майдане мирными протестами, то должны были смириться с тем, что мирные протесты могут быть и в Донецке, и в Луганске. А Киев взял и начал проводить военную операцию". Теперь первое, что требуется делать, - прекращать войну и вижу, что скоро она будет прекращена, потому что Украина исчерпала свой потенциал".

Про национализм

"Впервые за 23 года к власти пришла откровенно антироссийская команда, у которой другой идеологии, кроме бандеровской, нет. Специфика украинского национализма тождественна русофобии. Ющенко был простым украинским националистом неумным, а вокруг него была какая-то компания с промежуточными позициями.

На самом деле после победы майдана при поддержке Европы и Америки к власти пришли люди, какие себе поставили главную цель - быть подальше от Москвы, вступление в НАТО, в Евросоюз. Был бы Крым, не было бы Крыма, все равно была бы политика антироссийская.

Сегодняшнее украинское правительство состоит из разных составляющих: есть идейные националисты, какие готовы терпеть любые испытания, лишь бы оторваться от Москвы. Тем Не Менее в основном в правительстве сидят люди ужасно прагматичные, для которых главное - карьера и бизнес. Взять, например, Яценюка: он из Закарпатья, где не любят националистов, тем не менее он делает карьеру и тренд такой - надо быть националистом и антирусским. Или Порошенко - он отчетливо сознает, что в этом русле он стал президентом..."

Когда начался майдан, самым сильным, консолидирующим его элементом был украинский национализм

"...Много тех, кто симпатизируют националистам? Да, много.

Еще три года назад слово "национализм" воспринималось отрицательно. Сейчас понятия патриотизма и национализма стали все ближе и ближе. Может, потому что, если смотреть хладнокровно, без радикальных ребят мы не выиграли бы у Януковича..."

"...Упреки о том, что сейчас в Украине существует неофашистский режим, имеют свое основание, так как радикалы оказывают влияние на правительство и выходят на улицу, и служат в батальонах".

Про перспективы для Украины

"Если перемены были, то они были при Горбачеве: страна распалась, тем не менее все равно создался Союз Независимых Государств с общей армией и чуть ли не общей финансовой системой.

С тех пор прошло больше 20 лет, сменилось 20 правительств, каждое из которых начинает делать новые реформы. При этом никаких хороших изменений нет. Гигантский завод "Арсенал" закрыт и стал выставочным залом. Также закрыты завод "Большевик", объединение космическое "Королева", завод по самолетостроению "Антонов" почти упал, закрыт "Электронмаш".

Были честные кооперационные связи в пределах Союза, их не стало. Самый крупный в мире в Одессе торговый флот давал 6 миллиардов долларов в год чистой прибыли ещё при распаде Союза. Были корабли-фабрики, какие рыбу изготовляли, арктические корабли. Наши умудрились за 5 лет все распродать, распилить, половина прогнила на рейде. Как ни странно, если говорить о реформах - они идут к разрушению какого-то промышленного потенциала, которым обладала Украина, из-за безграничной алчности, которая играет в этом большую роль.

Говорят, у нас есть капитализм, тем не менее капиталист ничего не разрушит, потому что сам все создавал, а у нас в принципе никто ничего не создает. А сейчас у нас - самое непрофессиональное правительство за всю историю, а парламент будет - самым ужасным, потому что в нем будут какие-то боевики, какие никакого отношения не имеют к государству. В политике некомпетентность и невежество это - страшная сила".

"Украину ожидает катастрофа плохая или очень плохая, дело может дойти до распада страны. Расширение военных действий, скорее всего, не будет. Скорее, стороны будут договариваться и будет возникать некая буферная зона, которая превратится в черную дыру - такой на первом этапе была Босния-Герцеговина, через которую будет проходить все что угодно, от наркотиков до водки и сигарет.

Тем не менее, я сторонник, чтобы сохранилась единая страна, даже если достаточно странно была бы образована и странно существовала. Дезинтеграция Украины ещё хуже".

По материалам сайта КПРФ