Заместитель начальника ГУОБДД МВД России генерал-майор полиции Владимир Кузин в беседе с корреспондентом газеты «Коммерсантъ» Иваном Бурановым объяснил, почему водители доверяют камерам, отказываются проходить тест на трезвость и превышают скорость.

Иван Буранов: Насколько объективны данные ГИБДД? Число камер растет, значит, и нарушений выявляется больше. То есть, стали ли граждане более правопослушными на дороге, оценить пока сложно?

Владимир Кузин: Ещё увеличивается автопарк и количество граждан, получивших права. Поэтому рост числа нарушений в итоге вовсе не означает тенденцию роста нарушаемости. Однако на каком-то этапе должен наступить паритет: число приборов ещё растет, а нарушений — уже нет. В данный момент можно будет сказать, что принятых мер достаточно. Тогда смысл в дальнейшей установке комплексов пропадет, потому что цель достигнута.

Иван Буранов: Изменилось ли восприятие водителями штрафов? Раньше много было споров с инспекторами о правомерности наказания за то или иное нарушение ПДД, сейчас 63% нарушений фиксируют камеры.

Владимир Кузин: Думаю, изменилось. Можно судить об этом, во всяком случае, по обжалованию штрафных постановлений. Люди жалуются либо на ошибочное распознавание номера, либо на то, что штраф пришел предыдущему владельцу автомобиля. В остальном претензий нет. Однако мы должны понимать: целиком заменить человека камерой не удастся. Есть такие виды нарушений, какие нельзя зафиксировать прибором. Кроме того, наличие инспектора на дороге оказывает профилактический эффект на водителей.

Иван Буранов: Что влияет больше — камера или санкции?

Владимир Кузин: В комплексе. Если бы стояла камера, а ответственность была мизерная, то тогда это было бы просто платой за проезд. С другой стороны, штраф может быть и 2 тыс. руб., однако если инспектора нет, то водитель надеется проскочить. Сейчас видеофиксация — это неизбежность, поэтому водитель считает, что лучше проехать с установленной скоростью и избежать проблем.

Иван Буранов: В ряде субъектов федерации сотрудники региональных УГИБДД пытались наказывать штрафом автомобилистов за непристегнутые ремни безопасности по фото с автоматических комплексов фиксации. Почему ГИБДД России запретила это делать?

Владимир Кузин: Нарушение выявлялось путём просмотра фотоматериалов, что нельзя считать автоматическим режимом. Прибор, предназначенный для фиксации конкретных видов нарушений, не может фиксировать непристегнутые ремни, если это не прописано в технических условиях. Если есть фотография, где запечатлено нарушение, мы можем пригласить водителя, составить протокол и вынести постановление, другого способа нет.

Иван Буранов: Если изменить техусловия, ГИБДД такой способ фиксации поддержит?

Владимир Кузин: Да. Мы собираемся обсуждать это с производителями.

Иван Буранов: А разговор по телефону камерой можно выявлять?

Владимир Кузин: Наверное, однако результаты фиксации, скорее всего, будут оспариваться. Сможет ли камера зафиксировать разговор с учетом разрешения, угла наклона прибора, положения руки водителя и других нюансов? Это может определить только инспектор, однако даже и с ним у водителя возникнет спор. В настоящее время санкция за разговор по мобильному телефону носит в большей степени профилактический характер, реализация её на практике крайне сложна.

Иван Буранов: Статистика показывает, что все больше водителей отказываются от медицинского освидетельствования на предмет алкогольного опьянения. С чем это связано?

Владимир Кузин: Можно лишь предполагать. Например, водитель выпил, осознает свою вину и знает, что будет наказан. Санкция за управление в нетрезвом виде и отказ от медосвидетельствования одна и та же, тратить время на процедуру освидетельствования бессмысленно. Не исключаю, что наши сотрудники предлагают водителям так поступить, особенно в регионах, где до наркологической клиники ехать далеко. Второе предположение: многие задумываются о том, что управление в состоянии опьянения является отягчающим обстоятельством при определении меры наказания по другим составам. Поэтому водитель на всякий случай отказывается от прохождения теста. Наконец, есть люди, которым неудобно признаться окружающим, что они сели за руль пьяными. Возможно, есть и другие основания для отказа, индивидуальные для каждого нарушителя.

Иван Буранов: В подготовленных Госдумой поправках к УК повторный отказ от освидетельствования считается уголовным преступлением. Это изменит подход нарушителей?

Владимир Кузин: Тогда с юридической точки зрения смысла отказываться не будет, это станет отягчающим обстоятельством. Однако, возможность отказаться от медосвидетельствования остается, потому что есть конституционное право: никто не обязан свидетельствовать против себя самого.

Иван Буранов: Отмечен также рекордный рост нарушений скоростного лимита на 20–40 км/ч. Камеры водителей не сдерживают?

Владимир Кузин: 1 сентября 2013 года был отменен штраф за превышение скорости менее чем на 20 км/ч. Водители восприняли это как увеличение разрешенного порога скорости, хотя в ПДД ничего не изменилось. Если раньше граждане психологически настраивались двигаться 58–59 км/ч в городе, сейчас — 78–79 км/ч. Однако данный порог очень сложно проконтролировать, поэтому он часто превышается.

Иван Буранов: За последние десять лет меры масштабно усиливались дважды — в 2007 году и в 2013 году. На поведении водителей это отразилось сильнее сейчас или пять лет назад?

Владимир Кузин: Эффект примерно одинаковый каждый раз. После каждого такого усиления в течение одного-двух лет количество нарушений стабилизируется, меры работают как сдерживающий фактор. Однако затем наступает привыкание, меняются социальные, экономические условия. Поправки к КоАП, направленные на ужесточение, сбивают волну привыкаемости. Так делается во всем мире, однако считается, что в России власти относятся к водителям более лояльно, драконовские меры не применяются. С 2002 года минимальный штраф вырос в десять раз, однако посмотрите на инфляцию: тогда 50 руб. были серьезными деньгами, а сейчас 500, особенно для больших городов, это совсем небольшая сумма.

Иван Буранов: Как отразился измененный с 1 сентября 2013 года КоАП РФ на аварийности?

Владимир Кузин: Это эффект отложенный, однако тем не менее он есть и постепенно проявляется. Мы уже наблюдаем снижение случаев выезда на полосу встречного движения, обгона в запрещенных местах. Одновременно с этим на 6,7% возросла аварийность, связанная с управлением в пьяном виде. Это связано с тем, что инспекторы с сентября 2013 года обязаны проверять на состояние опьянения всех участников аварии, а раньше это было опционально — только при наличии внешних признаков опьянения. Количество выявляемых нарушителей выросло. Наибольшее снижение мы видим по уровню ДТП, вызванных неверным выбором скорости в конкретных дорожных условиях: раньше их было около 30% в общей доле аварий, сейчас — 11%.

Иван Буранов: Как инспектор на практике определяет, связана ли авария с превышением скорости?

Владимир Кузин: Это определяется по последствиям и косвенным признакам. Например, машина ехала по мокрой дороге и въехала в столб. Это говорит о том, что водитель не справился с управлением, а значит, скорее всего, не выбрал правильную скорость, соответствующую конкретным условиям движения.

Иван Буранов: Сейчас в Москве убирают многие посты ДПС. Зачем это делается?

Владимир Кузин: Это происходит по всей стране. В связи с сокращением числа инспекторов надзор за движением выполняется в основном при патрулировании. Стационарное несение службы сокращается. Что касается Москвы, к примеру, посты на МКАД не эффективны, так как в условиях многополосного, интенсивного и скоростного движения осуществлять надзорную деятельность стационарно крайне сложно.

«Коммерсант»

Иван Буранов

http://kommersant.ru/doc/2619177