Писатель, историк Сергей Михеенков в беседе с политическим обозревателем «Правды» Виктором Кожемяко.
Вехи его пути

РОКОССОВСКИЙ Константин Константинович (1896—1968). Участник Первой мировой и Гражданской войн.

В РККА с 1918 года — командир кавалерийского эскадрона и полка. В 1929 году командовал кавалерийской бригадой в боях на КВЖД. В 30-е годы возглавлял кавалерийскую дивизию и корпус. С ноября 1940-го — командир 9-го механизированного корпуса в Киевском особом военном округе, где встретил войну. С августа 1941 года — командующий 16-й армией. Приняв в июле 1942 года командование Брянским фронтом, затем возглавлял последовательно Донской, Центральный, Белорусский, 1-й Белорусский и 2-й Белорусский фронты.

После войны — главнокомандующий Северной группой советских войск на территории Польши. С октября 1949 года — министр национальной обороны Польской Народной Республики. В 1956—1962 годах — заместитель министра обороны СССР. Маршал Советского Союза с 1944 года, Маршал Польши — с 1949 года. Дважды Герой Советского Союза.

Награждён орденом «Победа».

Тот парад он воспринял как самую высокую награду

— За последние годы, Сергей Егорович, в московских и региональных журналах одна за другой появились публикации ваших романов-биографий, посвящённых Маршалам Советского Союза И.С. Коневу, Г.К. Жукову и великой русской певице Лидии Руслановой. Затем в издательстве «Молодая гвардия» в знаменитой серии ЖЗЛ вышли полные версии этих книг. А сейчас вы работаете над биографией маршала К.К. Рокоссовского. По-моему, также прекрасный выбор! Коль написали о великом полководце, принимавшем Парад Победы, надо уж достойно представить и того, кто этим историческим парадом командовал. Давайте поговорим о нём сегодня для читателей «Правды».

— Да, конечно, парад в Москве на Красной площади 24 июня 1945 года стал апофеозом только что завершённой нашим народом, нашей державой и нашей Красной Армией величайшей войны. В какой-то момент у меня появилось желание именно с Парада Победы начать повествование о Константине Константиновиче Рокоссовском, а потом уже ретроспективно показать его детство и всю последующую жизнь.

Пусть читатель представит себе такую картину. Застыли в торжественном ожидании сводные полки фронтов, флотов и флотилий, замерла Красная площадь. И вот навстречу друг другу выехали всенародно известные маршалы, я бы сказал — триумфаторы. Командовал парадом маршал Рокоссовский — на тёмно-гнедом коне, почти вороном. А принимал парад маршал Жуков — на светло-сером, почти белом. Оркестр сыграл «Славься…», полки колыхнулись и пошли парадным шагом перед ленинским Мавзолеем. Затем под барабанный бой на специально изготовленный деревянный помост у подножия Мавзолея будут брошены советскими солдатами-победителями немецко-фашистские знамёна…

Сталин всё продумал. Мистерия получилась грандиозной. И два всадника навсегда остались в истории: один на чёрном коне, другой — на белом. Хотя, как известно, кони были несколько иной масти. Однако народная мифология требует полноты образа, сюжетного и жанрового контраста. В своей новой книге я пишу о том, что Рокоссовский перед каждой битвой, перед каждым сражением ощущал в руке рукоятку клинка. Разумеется, после Гражданской войны это стало метафорой. Однако когда на Красной площади во время торжественной церемонии победного Парада в виду застывших полков съезжались два маршала, два старых русских драгуна, один из них, командующий парадом, скакал с обнажённой шашкой, и только перед принимающим парад он опустил клинок. Всё очень символично. Красиво. Правильно. На века. И нам надобно дорожить этой историей.

— Это ведь была особая честь, доверенная именно Жукову и Рокоссовскому. Сам Константин Константинович говорил: «Командование Парадом Победы я воспринял как самую высокую награду…» Однако, я думаю, в армии и во всём народе было понимание, что он заслужил это своими боевыми делами. И Сталин, конечно же, не случайно на нём остановился. Как считаете, возможны были у него при выборе долгие сомнения или колебания?

— Вряд ли. Позади война, которую Верховный Главнокомандующий прошёл вместе со своими полководцами. Он-то лучше всех знал, кто из них чего стоит. Скажем прямо: достойных было немало. Однако Сталин выбирал (и выбрал!) достойнейших.

Его истоки и военное начало

— Иногда приходится слышать вопросы о национальности Константина Константиновича.

— Происхождение Рокоссовского таково, что одни вправе числить его поляком, что отец был поляк, а другие — русским, так как мать была русской. Да и отец ещё до рождения сына принял православие, что в Польше имело особое значение. Окрестили сына в православном храме.

— Он ведь родился в семье железнодорожника?

— Да, отец его работал на Варшавско-Венской железной дороге, а жили они в Варшаве. Однако уже четырнадцати лет, лишившись родителей, мальчик вынужден был сам зарабатывать себе на хлеб. Стал учеником каменотёса и называл это потом своей профессией, некоторое время трудился на трикотажной фабрике…

— А военную судьбу определила Первая мировая?

— Как и у многих будущих советских полководцев. В самом начале августа 1914 года он был зачислен в 5-й драгунский Каргопольский полк. Это совпало с его желанием: служить желал в кавалерии, и только в кавалерии. Он буквально рвался в бой, и первый свой подвиг совершил через несколько дней после прибытия на фронт, за что получил Георгиевскую медаль «За храбрость». Был у него и эпизод, когда он столкнулся с немецким уланом, зарубил его шашкой, а потом направил коня на пулемётный расчёт.

— В русской армии тогда было много поляков?

— Немало. И многие были прекрасными воинами, ревностными служаками. Одних только офицеров польского происхождения было несколько десятков тыс.. Когда началась Первая мировая война, из поляков начали формировать национальные бригады, дивизии, а затем и корпуса. Захваченные патриотическим порывом с энтузиазмом вступали в данные формирования. Из 5-го Каргопольского полка вскоре ушли добровольцами в национальные формирования многие боевые товарищи Рокоссовского, в том числе и двоюродный брат Франц Рокоссовски. Он был зачислен в Польский легион, формировавшийся в Белоруссии. Звал с собой и Константина, однако тот не захотел.

А вскоре грянула революция. Полк отвели во второй эшелон, на переформировку. В Череповце, на Вологодчине, из 5-го драгунского Каргопольского полка был сформирован Каргопольский красногвардейский кавалерийский отряд. Рокоссовского солдаты избрали помощником командира отряда.

— Доверие, не правда ли?

— Безусловно. Затем он становится командиром эскадрона. Так начался путь будущего полководца Красной Армии.

— Совершенно ясно, что в Красной Армии он оказался не просто так, а по убеждению. Разве не об этом свидетельствует то, что уже в марте 1919 года 22-летний Рокоссовский вступает в ряды партии большевиков?

— И сражается с необыкновенной отвагой! В должностях командира отряда, дивизиона, конного полка прошёл с боями от Урала до Забайкалья. В ноябре 1919 года, командуя конным дивизионом, он захватил возле Ишима батарею колчаковцев, за что был награждён орденом Красного Знамени.

А вскоре этим же орденом награждён вторично, когда добивали отряды барона Унгерна в Забайкалье. Здесь он уже командует полком. Во время боя был ранен в ногу, под ним убили коня, однако он продолжал лично руководить бойцами, и только сильная потеря крови заставила его отправиться в полевой лазарет.

— В те годы в армии вообще быстро шёл служебный рост. Однако не перестаёшь удивляться точности отбора и продвижения молодых красных командиров. Вот и Рокоссовский: в 23 года — командир полка, проявил себя блестяще, читаю в аттестации высочайшие оценки ему. А под конец: «Ввиду неполучения специального военного образования желательно командировать на курсы».

— И его направляют на Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава в Ленинграде.

Школа курсов, боёв и жизни

— Знаменательные данные курсы! Ведь здесь в 1925 году Рокоссовский учится вместе с Жуковым, Баграмяном, Ерёменко, другими известными в будущем полководцами и военачальниками Красной Армии.

— И Вправду, так. И верно пишут: курсы — это, конечно, не военная академия, однако тем, кто жаждал знаний, они дали многое. Рокоссовскому в том числе.

— Хорошо написал президент Академии военных наук Махмут Ахметович Гареев: «Надо сказать, что это неповторимое поколение командиров училось не по обязанности, а по глубокой внутренней потребности и с каким-то особым упорством, восторгом и воодушевлением».

— Однако он же отмечает, что учёба Рокоссовского перемежается с участием в боевых действиях. Скажем, 1929 год для Константина Константиновича — это участие его кавалерийской бригады в военных событиях на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), за что комбриг был удостоен третьего ордена Красного Знамени. И в том же году он получает направление на курсы высшего начальствующего состава при Академии имени Фрунзе.

— Если уж о наградах до 1941 года, то я обратил внимание, что Рокоссовский получил и высший в Советской стране орден Ленина. За успехи в боевой подготовке 15-й отдельной Кубанской кавалерийской дивизии, которую он возглавлял четыре года.

— Для него, как и для всех других советских командиров, та подготовка была подготовкой к большой войне. Все знали, что она будет.

В феврале 1936 года Константин Константинович принимает командование 5-м кавалерийским корпусом. Вот строки из аттестации: «Тов. Рокоссовский — хорошо подготовленный командир. Военное дело любит, интересуется им, и всё время следит за развитием его. Боевой командир с волей и энергией… Очень ценный и растущий командир».

— Однако в 1937 году он был арестован органами НКВД. Что всё-таки доподлинно известно об этом?

— Был ложный донос. В июне 1937-го отстранён от командования корпусом и направлен в распоряжение Наркомата обороны. Через две недели на партсобрании исключён из партии «за потерю политической бдительности». В августе арестован и помещён во внутреннюю тюрьму Ленинградского УГБ НКВД «Кресты». А 22 марта 1940 года освобождён, восстановлен в партии и полностью реабилитирован.

Несколько позже, летом 1940 года, для военных произошла своего рода амнистия — по ходатайству маршала Тимошенко и генерала Жукова перед Сталиным. Тогда отпустили ряд военачальников, какие во время Великой Отечественной войны прекрасно проявили себя. Между них — будущий генерал Горбатов, будущий маршал авиации Ворожейкин... Рокоссовского же освободили раньше, потому что следователи не могли доказать его вину, а суд каждый раз возвращал дело на доследование. И вот, наконец, освободили.

— Причём восстановили в должности командира того же 5-го кавалерийского корпуса?

— Да-да!.. Хотите смешной случай? В 43-м, когда под Сталинградом войска Рокоссовского хорошенько отделали Паулюса, многие большие начальники слали комфронта поздравления. Между прочих он увидел телеграмму из «Крестов»: поздравление прислал начальник тюрьмы. И Рокоссовский тут же приказал отстучать ответ: «Рад стараться, гражданин начальник!»

Стойкость перед мощью агрессора

— Случай, о котором вы рассказали, и вправду забавный. Однако это уже февраль 1943-го, победный финал Сталинградской битвы. А до него надо было ещё дожить и довоевать…

— В июне 1941 года Рокоссовский командовал 9-м механизированным корпусом, который находился в составе Киевского особого военного округа. И сразу проявил себя, в первые же дни войны. Надо заметить, что мехкорпуса тогда ещё только-только формировались и комплектовались новой техникой. А основной состав бронетехники корпуса — старые танки с изношенными моторами, ходовой частью и пушками. Так вот, в первый день войны на свой страх и риск Рокоссовский отдавал приказы и распоряжения, суть которых выходила далеко за пределы того, что предписывал секретный оперативный пакет. Заправил бронетехнику из ближайших центральных складов, изъял большое количество гражданской техники, вскрыл склады со снаряжением и обеспечил своих солдат всем необходимым для ведения боевых действий…

В результате именно корпус Рокоссовского, совершив 200-километровый марш и с ходу вступив в бой, остановил немецкие танки под Луцком, нанёс первый ощутимый удар по врагу, вторгшемуся в пределы СССР. Да, потери в этих контрударах пришлось понести большие. Однако враг был остановлен. Что значит — остановлен? Прежде всего это его, врага, потери. Потому что, как известно, ход заранее спланированной и проводимой крупномасштабной операции, каковой являлась «Барбаросса», останавливали только потери. К ним вермахт был весьма чувствителен. Жене и дочери в те дни Рокоссовский писал: «Я здоров, бодр, и никакая сила меня не берёт».

— Его действия в тот труднейший момент убедительно свидетельствуют, что не всех постигла паника под ударом мощного агрессора.

— Для сравнения: в данные же дни 4-й механизированный корпус генерала Власова (того самого!) бежал от Львова до Прилук самым бодрым драпом. Получив приказ на отход и сосредоточение в назначенном районе, Власов пробежал лишних 340 километров и оказался в глубоком тылу, тогда как основные силы 6-й армии пытались сформировать линию фронта западнее. А ведь 4-й мехкорпус Власова укомплектован был лучше всех других на Юго-Западном фронте. Он насчитывал 979 танков, из которых 414 были новые Т-34 и КВ. У Рокоссовского же не было ни одного танка такого класса. А к Прилукам Власов вывел всего 126 танков…

За умелое управление войсками в приграничных боях Рокоссовский был награждён четвёртым орденом Красного Знамени. Летом 1941 года, как известно, ордена давали редко.

— А вскоре он оказывается на Западном направлении?

— Да, уже в середине июля Рокоссовского срочно отзывают туда. И с тех пор военная судьба его будет связана с центральным участком советско-германского фронта. Отлучится он отсюда лишь однажды — под Сталинград. Однако тогда и центр сражений именно туда, на юг, сместился.

— Итак, июль1941 года...

— Рокоссовский прибывает на Западный фронт, на Смоленщину, в район Ярцева. Сюда он прибыл, даже не имея штаба. Несколько офицеров для связи да счетверённая зенитно-пулемётная установка на шасси грузовика с командой. А задание у него — возглавить подвижную армейскую группу. Когда у командующего фронтом маршала Тимошенко он спросил, где его войска, тот вывел Рокоссовского на дорогу, по которой шли нескончаемые обозы беженцев и разрозненные отряды или просто одиночки деморализованных солдат, и сказал: «Вот твои войска».

Рокоссовский совершил, казалось бы, невозможное. В кратчайший срок он сумел собрать и подчинить себе отходившие части и мелкие группы. Сплотив их в кулак и выбрав удачный момент, нанёс удар по войскам противника и внезапной контратакой отбил у немцев город Ярцево.

Задачей армейской группы Рокоссовского было остановить продвижение танков Гота в глубину Смоленщины, не позволить противнику окружить Смоленскую группировку наших войск, которая тогда дралась в полуокружении. И данную задачу Рокоссовский выполнил.

— Историки особо отмечают, что всего через полтора месяца после начала войны, в том же июле, Рокоссовский получает уже второе повышение.

— Он назначается командующим 16-й армии, которая была сформирована на ярцевском рубеже и основой которой стала его армейская группа. Здесь в невероятно трудных условиях Рокоссовский создал штаб, с которым дойдёт до Польши, а там передаст маршалу Жукову. Прекрасный начальник штаба генерал Малинин, талантливый артиллерист генерал Казаков, заместитель по бронетанковым войскам полковник Орёл, заместитель по тылу генерал Антипенко, другие офицеры… Он создал замечательную команду профессионалов, мужественных воинов. Именно поэтому разработанные его штабом операции, как правило, были удачными и наносили врагу максимальный урон.

— Однако ведь и у него были неудачи?

— Были. Когда в октябре 1941 года рухнул Западный фронт, 16-я армия основными своими силами также оказалась в окружении в районе Вязьмы. Рокоссовскому с несколькими дивизиями Конев приказал контратаковать немцев севернее Вязьмы. Началась переброска войск. Однако время оказалось упущенным, и Рокоссовский со своим штабом едва успел выскочить из Вязьмы. Контрудара не получилось. Однако часть войск и полевое управление армии Рокоссовский сумел вывести к Можайску.

В битве за Москву

— А затем начались тяжёлые, изнурительные бои на ближних подступах к столице?

— Его 16-я армия удерживала правый фланг Западного фронта. Как известно, гитлеровский «Тайфун» развивался по двум направлениям, то есть немцы одновременно производили два главных удара: южным крылом на Тулу и Каширу, северным — на Волоколамск, Дмитров и дальше на охват Москвы с севера. Так вот, на юге танковый клин сдерживала 10-я армия генерала Ермакова, которого затем сменил генерал Болдин, а на севере — 16-я армия Рокоссовского. Он со своей задачей справлялся превосходно, и его менять не пришлось.

Основная нагрузка в данный жесточайший промежуток времени противостояния легла на артиллерию и, конечно же, на пехоту. Важно, что артиллерия 16-й армии оказалась на высоте. Куда бы ни пытались двинуться немецкие танки, везде их встречал точный огонь противотанковой артиллерии. Рокоссовский создал глубокоэшелонированную оборону. Когда противник прорывал передовой рубеж, он вскоре натыкался на следующий, и вновь движение его колонн стопорилось, не развивалось.

Тут надо отдать должное командующему войсками Западного фронта Жукову: он внимательно следил за ходом битвы, лавировал скудными резервами и при малейшей возможности перебрасывал в распоряжение Рокоссовского резервные противотанковые дивизионы, стрелковые и танковые бригады. Вот был момент в Московской битве, когда резервы исчерпались, и штаб фронта рассылал тогда приказы командармам: сформировать в каждом полку роту или взвод, укомплектовать лучшим оружием и вместе с полным боекомплектом направить в распоряжение 16-й армии.

Ну а в начале декабря всё под Москвой задвигалось, зарокотало и двинулось на запад. Началось наше наступление.

— А как у Рокоссовского сложилось под Сухиничами, где командарм был тяжело ранен?

— Когда наступательный ресурс армии был на самом деле израсходован, однако наступательные действия по инерции продолжались, возникла заминка в центре Западного фронта, в районе Сухиничей. Данный город — важнейший коммуникационный узел: здесь находилась узловая железнодорожная станция, а также сходились автомобильные дороги. Немцы не оставляли намерения снова ударить на Калугу, расширить юхновский выступ, создать здесь нечто подобное ржевскому выступу и угрожать Москве.

Тогда-то сюда срочно перебрасывают полевое управление 16-й армии и одну стрелковую дивизию. Вот и вся армия! Остальные войска, переподчинённые Рокоссовскому, тем временем дрались на растянутом участке фронта восточнее Жиздры и Кирова. А задача, которую он получил в середине января 1942-го, — освободить город Сухиничи!

Ситуация была похожей на ту, которую Рокоссовский пережил летом 1941 года под Ярцевом. И он решает пустить в ход военную хитрость. Штабные радиостанции начинают работать открытым текстом: передаются якобы приказы разным дивизиям на штурм Сухиничей. И вот, когда орудия генерала Казакова уже были готовы открыть огонь по внешнему оборонительному обводу города и станции, а немногочисленная пехота приготовилась атаковать по снежному полю, разведка сообщила: противник спешно покидает Сухиничи!

— Ничего не скажешь, сильный оказался эффект.

— А ранен Константин Константинович был уже тогда, когда Сухиничи освободили. Ранен и вправду тяжело, поэтому до июля 1942-го пришлось пролежать в госпитале. И после излечения генерал-лейтенант Рокоссовский возвращается воевать уже командующим Брянским фронтом.

— Отныне он командует уже войсками фронтов?

— Да, за Брянским, где он пробыл недолго, последует Донской, и так далее…

Сталинград — Курск — Белоруссия

— Ведь совсем не случайно столь кратковременным оказался для него Брянский фронт. Переместили-то на Донской, а это — оборона Сталинграда!

— Ясно, что вверяли ему ответственнейший на тот момент участок. Когда в сентябре 1942-го Ставка ВГК направляет его на Донской фронт, это было вызвано тем, что обстановка на Сталинградском направлении серьёзно обострилась. Направление это становится решающим. И Рокоссовский с учётом требований Ставки значительно активизирует действия фронта. Захватывает плацдармы севернее Сталинграда и предпринимает ряд атак, чтобы оттянуть ряд гитлеровских войск от города-героя. Это облегчило положение соседнего фронта и обеспечило удержание Сталинграда.

— Не менее высоко оценивается и роль Рокоссовского при переходе в контрнаступление с целью окружения и уничтожения немецко-фашистских войск под Сталинградом.

— Так оно и есть. Выдающаяся роль искусного полководца! Когда 19 ноября 1942 года началась операция по окружению сталинградской группировки 6-й армии Паулюса, стояла нелётная погода. Самолёты на бомбардировку вылететь не могли. Вся тяжесть и ответственность по разрушению инженерных сооружений по линии обороны противника легла на артиллерию. Однако и артиллерия в густом тумане прицельно вести огонь не могла. И тогда Рокоссовский приказал стрелковым частям после завершения артподготовки наступать вместе с артиллерийскими расчётами. Огневые точки противника подавлялись тут же, как только они обнаруживали себя. Огонь прямой наводкой помог нашей пехоте и танкам преодолеть линию вражеской обороны и продвигаться дальше, в глубину, отсекая порядки 6-й армии немцев от флангов и глубокого тыла.

Когда эта армия оказалась в «котле», тут же возникла проблема ликвидации окружённой группировки. Задача решалась в ходе отдельной операции. И она так же тщательно была разработана Ставкой — во многом на основе плана штаба Рокоссовского.

— В чём состоял данный план?

— Он предполагал рассекающий удар с запада на восток, расчленение «котла» и последовательное уничтожение каждой из его частей. Наступление намечалось на 14 декабря 1942 года, однако двумя днями раньше из района Котельниково началось наступление танковых частей Манштейна. Командующий германской группой армий «Дон» гнал свои лучшие части на выручку Паулюсу. Возникла непростая ситуация. Она нарушила первоначальные планы Донского фронта. Пришлось отвлечь на отражение удара извне значительную часть войск — целую армию, 2-ю гвардейскую, которой командовал генерал Малиновский.

Деблокировать окружённых противнику не удалось. А затем Ставка объединила войска Донского и Сталинградского фронтов в единую группировку под командованием Рокоссовского. Перед началом операции он, дабы предотвратить кровопролитие, направил Паулюсу ультиматум. Однако добровольной сдачи не последовало. Дело решили пушки, гусеницы танков и штыки. В январе 1943 года «котёл» был рассечён встречным ударом, а затем уничтожен. Это была грандиозная победа нашего оружия и русского, советского духа! Противник не смог избавиться от чувства подавленности в связи со сталинградским поражением до конца войны.

— С детства запомнилась мне фотография в «Правде»: Рокоссовский допрашивает сдавшегося в плен фельдмаршала Паулюса.

— В те февральские дни Константину Константиновичу было присвоено следующее воинское звание — генерал-полковник и вручён орден Суворова 1-й степени. А уже в апреле того же 1943 года он получит новое звание — генерал армии. Его воинское искусство росло стремительно и получало должную оценку.

— Своего рода оценкой стало и утверждение его сразу после завершения Сталинградской битвы командующим Центральным фронтом, не так ли?

— Согласен. Это было именно результатом высокой оценки Сталина. И особого сталинского доверия к Рокоссовскому. Возглавляемые им войска теперь перегруппировываются в полосу между Брянским и Воронежским фронтами, где уже назревает ещё одно грандиозное и по-настоящему судьбоносное сражение — Курская битва. Рокоссовскому и его Центральному фронту предстояло действовать на северном фасе Курской дуги.

Штаб фронта расположился в посёлке Свобода близ Курска. И вот, тщательно изучив обстановку и разведдонесения, Рокоссовский приходит к выводу, что, наиболее вероятно, противник нанесёт следующий удар по изогнутому фронту Курской дуги. Он тут же написал служебную записку на имя Верховного Главнокомандующего, где были и такие слова: «Там он постарается совершить то, что ему не удалось зимой, однако уже б`ольшими силами. Продолжающаяся переброска войск в район Орла и севернее подтверждает возможность таких намерений противника, а конфигурация фронта способствует их осуществлению».

Когда в Ставке обсуждалась летняя акция 1943 года и, в частности, ведение боевых действий на Курском выступе, Рокоссовский выдвинул концепцию так называемой преднамеренной обороны с перспективой контрнаступления. Создать глубокоэшелонированную оборону, насытить её инженерными сооружениями и противотанковой артиллерией, измотать наступающего противника, выбить у него танки и бронетехнику, остановить, а затем уже перейти в наступление.

— Так и произошло?

— Да! Рокоссовский точно угадал направление главного танкового удара противника. В угрожаемых местах оборона была увеличена до 150—190 километров в глубину. В ней-то и увязли немецкие танки, ударные части пехоты. Кроме всего прочего, Рокоссовский создал надёжный и, как оказалось, достаточный резерв: во второй эшелон вывел 2-ю танковую армию, а во фронтовой резерв — два танковых и один гвардейский стрелковый корпус.

День и час немецкой атаки стал известен после захвата сапёров противника, какие в ночь на 5 июля начали массированные работы по разминированию проходов. Рокоссовский приказал произвести контрподготовку в полосе двух армий, где предполагался главный вражеский удар. И не ошибся. Наш артналёт был такой силы и интенсивности, что немцы решили: советские войска перешли в наступление. Тем самым были спутаны первоначальные планы и замыслы немецких штабов. Маршал авиации Голованов, находившийся в Ставке, позднее вспоминал, что, когда начали поступать первые сведения о ходе разворачивающейся битвы, Верховный воскликнул: «А всё-таки Рокоссовский опять оказался прав!» Это касалось и направления главного удара немцев, и эффективности глубокоэшелонированной обороны на этих направлениях, и проведённой контрподготовки.

— Можно сказать, что в ходе Курской битвы Рокоссовский подтвердил свои выдающиеся военные дарования, которыми он блеснул и под Москвой, и в Сталинграде?

— Подтвердил и закрепил за собой славу одного из лучших сталинских полководцев!

— А летом 1944 года — операция по освобождению Белоруссии «Багратион».

— Идеей Рокоссовского было расположить войска таким образом, чтобы ударные группировки фронта находились по флангам, то есть нанести не один, а два основных удара. Его оппоненты в Генеральном штабе и в Ставке, да и сам Сталин, сомневались в эффективности этого. Однако он настоял. Дважды Верховный предлагал ему удалиться в боковую комнату и «хорошенько подумать». Рокоссовский выходил, думал и вновь возвращался, твёрдо уверенный в правильности своего замысла.

В ходе операции «Багратион», командуя 1-м Белорусским фронтом, Рокоссовский буквально разметал, раскромсал группу немецких армий «Центр». Фактически она уже больше не восстановилась. Именно после этой блестяще проведённой операции, когда по Москве провели тысячи пленных немцев, Рокоссовского стали называть советским Багратионом. И Сталин говорил о нём: «Мой Багратион». Такое звание надо было заслужить.

От Сталина и Жукова неотделим

— В ноябре 1944-го, насколько я понимаю, неожиданно для Рокоссовского Сталин вдруг переводит его с 1-го Белорусского фронта, нацеленного в Берлинском направлении, на 2-й Белорусский — это Восточная Пруссия и Померания. А на его место ставит Жукова. Вообще, нельзя не заметить, что многое в течение всей боевой деятельности связывало Рокоссовского с Георгием Константиновичем Жуковым. Их часто сравнивают…

— А порой и противопоставляют. Даже, пожалуй, чаще именно противопоставляют. Однако это, если не историческое дилетантство, то спекуляция. Чтобы мазануть чёрным по белому, Жукову противопоставляют то Сталина, то вот Рокоссовского. Стычки у них и вправду были. И у Сталина с Жуковым. И у Жукова с Рокоссовским. Сильные характеры, крупные личности, великие полководцы не только Великой Отечественной, однако и всей Второй мировой войны. Они родились в один год — в 1896-м, причём оба в декабре. В следующем году отметим 120-летие наших славных полководцев.

Так вот, в предвоенные годы Рокоссовский одно время был командиром Жукова. В Белорусском военном округе в начале 30-х он командовал кавалерийской дивизией, а Жуков был в этой дивизии командиром полка. А до этого, о чём мы уже говорили, они вместе учились в Ленинграде на кавалерийских курсах. Дружили. Хорошо знали характер друг друга и командирские способности. Жуков — волевой, порой, как говорят в народе, нахрапистый, сверхупорный в достижении своей цели. Рокоссовский — также целеустремлённый, однако более сдержанный. Конечно, по закону двух огромных глыб, соседствующих в своём стремлении вверх, они порой сталкивались. При столкновении — а как иначе! — летели искры.

— Могли бы привести конкретный пример?

— Первое серьёзное столкновение произошло в промежуток времени битвы за Москву, поздней осенью 1941 года, когда немцы стояли у столицы на расстоянии одного пешего перехода. Жуков командовал Западным фронтом, а Рокоссовский — 16-й армией. В конце ноября, когда немцы, произведя перегруппировку и собрав последние силы, пошли в наступление, Рокоссовский решил произвести манёвр и отвести свои войска за Истринское водохранилище в районе Солнечногорска. Однако Жуков запретил ему это. Когда же командарм-16 попытался настаивать, обосновывая своё решение, Жуков короткой, однако грозной шифровкой буквально рыкнул: «Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю. Приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать».

Кто из них был прав? Я не осмеливаюсь даже пытаться рассудить их, тогда ещё генералов и только-только оттачивавших свой полководческий дар. У каждого из них была своя правда. И у командарма, и у комфронта. Каждый из них разыгрывал на поле боя свою комбинацию.

Ну а второе значительное столкновение произошло позже, в 1944 году, когда Верховный Главнокомандующий произвёл вдруг ту кадровую перестановку: маршала Рокоссовского назначил на 2-й Белорусский фронт, а Жукова — на 1-й Белорусский.

— Что это было? До сих пор историки спорят, и вправду ли Сталин решил поставить Жукова, своего любимца, на фронт, войска которого должны штурмовать Берлин?

— Когда производилась кадровая перестановка, ещё не ясно было, чьи войска будут брать, а вернее, возьмут Берлин. Предполагалось, что 1-й Белорусский фронт Жукова не сможет преодолеть сильно укреплённой оборонительной линии Зееловских высот, и Берлин будет охвачен ударами с юга и с севера войсками Конева и Рокоссовского. Одновременно Берлин отсекался от наступающих с запада союзников. Сталин не лукавил, когда на реакцию Рокоссовского: «За что такая немилость? Почему меня с главного направления переводят на второстепенный участок?» — ответил: «Вы ошибаетесь, данный участок входит в общее Западное направление, и от тесного взаимодействия 1-го и 2-го Белорусских, а также 1-го Украинского фронтов зависит успех предстоящей решающей операции. Если не продвинетесь вы и Конев, то никуда не продвинется и Жуков».

Задачей Рокоссовского было разгромить мощную группировку противника, оборонявшуюся в Восточной Померании и Восточной Пруссии. При неудаче 2-го Белорусского фронта находившийся левее, на Берлинском направлении, 1-й Белорусский фронт и вправду не смог бы продвинуться вперёд, так как тут же попал бы под фланговый удар с севера. И второе: любимцем Сталина Жуков не был. Попробую предположить, и то с большой погрешностью, что любимцем Верховного был скорее Рокоссовский. Сталин высоко ценил полководческий дар Жукова и Василевского. Известна его фраза: если бы можно было, то соединил бы их дарования в одно, а потом поделил бы поровну, и получились бы идеальные полководцы, блестяще владеющие и штабом, и полем. Однако о Рокоссовском высказался ещё ярче: «Суворова у нас нет, однако есть Рокоссовский!»

— Известно, что после разоблачения Хрущёвым «культа личности» многие публично начали клясть Сталина. Предложили ведь и Рокоссовскому.

— Был такой эпизод, стоивший ему должности заместителя министра обороны СССР. О нём вспоминал Главный маршал авиации Голованов. Дело было в 1962 году. Хрущёв предложил Рокоссовскому написать статью «против Сталина», да «почерней и погуще». Понятно, был уверен, что Рокоссовский, три года за здорово живёшь отсидевший в «Крестах», воспользуется его предложением и выплеснет накопившуюся злобу. А злобы-то не оказалось! «Никита Сергеевич, — ответил маршал, — товарищ Сталин для меня святой!». Реакцией Хрущёва и стало снятие Рокоссовского с поста заместителя министра.

Вы знаете, меня в этой ситуации волнует даже не столько сам факт отказа пописать, так сказать, по белому забору чёрненьким, сколько форма этого отказа, психология момента. Ведь Рокоссовский, зная мстительный характер Хрущёва, хорошо понимал, что последует за такими его словами. Мог бы ответить чем-нибудь неопределённым, потянуть время и т.д. Или хотя бы отказаться «вежливо». А он пошёл по самому обрыву: «Сталин для меня святой…» Разве это не характеризует человека?

— Ещё как!

— Никого никому противопоставлять не надо, однако я считаю, что между командовавших фронтами было трое наиболее прославивших наше оружие и знамёна — Жуков, Конев, Рокоссовский. Именно в такой последовательности поднимали за них тосты в Георгиевском зале в победном 1945-м.

По материалам сайта КПРФ