В поисках ответа на данный вопрос достаточно взглянуть на декларации о доходах тех, кто именует себя элитой страны.
Рейтинг самых состоятельных россиян по версии журнала Forbes второй раз подряд возглавил совладелец «Новатэка» и «Сибура» Леонид Михельсон. Его состояние оценивается в 18,4 миллиарда долларов (+$4 млрд за год).

На втором месте рейтинга российских миллиардеров председатель совета директоров «Северстали», президент и член наблюдательного совета «Консорциума «Русская сталь», заместитель председателя Всемирной ассоциации производителей стали Алексей Мордашов с состоянием в 17,5 миллиарда долларов (+$6,6 млрд).

Третье место занял председатель совета директоров и основной владелец «Новолипецкого металлургического комбината» Владимир Лисин. Его состояние оценивается в 16,1 миллиарда долларов (+$6,8 млрд).

Совокупное состояние 200 богатейших бизнесменов России за один лишь последний год увеличилось на 100 миллиардов долларов. В этом олигархическом списке немало таких, кто за год стал богаче на 5-7 миллиардов долларов.

Сумма, на которую за год разбогатели 200 главных российских олигархов, равна 40% доходной части российского бюджета текущего года. В целом же совокупное состояние этих двух сотен «чемпионов по доходам» составляет 460 миллиардов долларов. И превышает доходную часть годового бюджета страны в 2,5 раза. В карманах 200 богатеев в 2,5 раза больше средств, чем в бюджете Российского государства, где живут почти 150 миллионов человек!

***

Пока отечественные миллионеры и миллиардеры играли в банкротство или выясняли, кто из них круче, число бедных в России в 2016 году выросло ещё на 300 тыс. человек. Общая численность людей с доходами ниже прожиточного минимума составила около 20 миллионов человек. Реальные доходы россиян снижались два года подряд. В 2016 году они сократились на 5,3 процента по сравнению с тем же промежутком времени прошлого года, и их средний доход по стране составил примерно 31 тысячу рублей в месяц.

Аналитический центр при правительстве РФ выпустил бюллетень, где сравниваются данные о доходах россиян «в промежуток времени выхода экономики из рецессии». Статистика свидетельствует: в 2016 году, когда чиновники уже рапортовали о преодолении кризиса, пропасть между обеспеченными слоями населения и малоимущими только росла. В итоге доходы 10 процентов самых бедных россиян оказались в 14 раз меньше, чем у 10 процентов их богатых соотечественников.

В целом же выпущенный бюллетень «настроен» на оптимистический лад, отметив, что в 2016 году рост номинальной заработной платы россиян ускорился с 5,1 до 7,8 процента, что и это позволило увеличить средние оклады по стране до 36 тыс. рублей. Думается, все понимают: среднестатистический доход – это «средняя температура по больнице», получаемая в результате перемножения доходов абсолютного меньшинства высокооплачиваемых и абсолютного большинства бедных и нищих. Тем не менее глава Центрального Банка РФ Эльвира Набиуллина по этому поводу заметила: заработная плата россиян растёт быстрее производительности труда в стране.

«О какой производительности труда можно говорить, если за месяц работы человек получает такие деньги?!» – удивилась вице-премьер Ольга Голодец. При этом объяснила: пять миллионов россиян остаются бедными при наличии работы, получая зарплату на уровне МРОТ, то есть ниже прожиточного минимума. «В России, – заявила она, – нет такой квалификации, которая достойна уровня заработной платы в 7,5 тысячи рублей (МРОТ– ред.)».

«…Денежный размер дохода вовсе не является исчерпывающим показателем благосостояния. Ключевым показателем является то, какую покупательную способность обеспечивает гражданам получаемый ими доход, – сказал, выступая на правительственном часе в Госдуме, Геннадий Зюганов. – За последние 10 лет инфляция в России, согласно Росстату, достигла 133 процента. Таким образом, среднедушевой доход, составляющий около 30 тыс. рублей и примерно равный показателю десятилетней давности в цифровом выражении, по покупательной способности соответствует лишь 12540 рублям 2007 года. Следовательно, за последние 10 лет покупательная способность граждан в среднем снизилась почти в 2,5 раза. Иными словами, они за эти годы стали в 2,5 раза беднее…»

По исследованиям социологов, большую часть доходов население тратит на еду (38%), ЖКХ (16%) и одежду (10%). Таким образом, две трети заработка уходит на предметы первой необходимости. И если исходить из зарплаты в 36 тыс. рублей, на товары долгосрочного пользования остаётся не более 14 тыс..

По информации последнего мониторинга потребительских настроений, ежеквартально проводимого Высшей школой экономики, об ухудшении своего материального положения сообщили 45 процентов россиян. Более 70 процентов заявили, что перешли на более дешёвые продукты, отказались от некоторых развлечений и услуг. Оплатить квартплату не могут 23 процента граждан. За годы кризиса расходы людей на медицину упали на 15 процентов.

Лариса Красильникова, медсестра-массажист поликлиники города Сарапул (Удмуртия) рассказала журналистам: после оплаты расходов на квартплату, газ, мобильный телефон, питание, у неё на прочие нужды остаётся более 9 тыс. рублей. «Забыла, когда в последний раз одежду покупала, – отметила она. – Одну кофту и штаны годами таскаешь. Продукты «долгоиграющие» покупаю. Людям трудно сейчас. По своим пациентам, их разговорам замечаю: радости меньше стало, надежды на улучшение жизни нет».

Минэкономразвития спрогнозировало дальнейший рост числа бедных в России с 13,1 процента в 2015 году до 13,7 процента в конце 2017-го. Пикового значения – 13,9 процента – уровень бедности достигнет в 2018 году.

Минэкономики РФ в своём долгосрочном прогнозе социально-экономического развития России до 2035 года предрекает, что экономический рост в России после 2017 года будет крайне низким или вовсе остановится, а по своим основным экономическим показателям страна приблизится к беднейшим в мире государствам.

Текущий экономический спад вызван проблемами российской модели экономики, полагает завкафедрой политической экономии РЭУ имени Плеханова Руслан Дзарасов. Она ориентирована на экспорт сырья, прежде всего энергоресурсов. Обрабатывающая промышленность вместе с наукой и образованием оказались на обочине. Сохраняя эту модель, правительство в результате бремя кризиса переносит на население. «Отсюда и рост бедности, чтобы его остановить, надо менять модель развития», – уверен он. В правительстве это понимают, однако конкретная программа преобразований пока так и не выбрана. Вот и получается, как у Николая Некрасова – «Где народ, там и стон…».