С января 2012 года органами правопорядка Ростовской области была организована травля одного из лидеров Донских коммунистов, депутата Государственной Думы РФ шестого созыва Бессонова Владимира Ивановича. С целью прекращения его политической деятельности был сфабрикован материал, по которому В.И. Бессонов, якобы избил двух и более полицейских.
В связи с явными пробелами в сфабрикованном «деле», процесс длится более 6 лет. В январе 2018 года основные события переместились в суд.

15 мая 2018 года в Кировском районном суде Ростова-на-Дону были продолже-ны слушания по делу В. Бессонова, место нахождения которого неизвестно.

Судебное заседание началось с обсуждения ходатайств защиты и спора по по-воду того, какие из ходатайств уже рассмотрены судом, а какие – нет, какие рас-сматриваются в первый раз, а какие – повторно. Спор проходил спокойно, судья беседо-вал с адвокатами почти на равных, поскольку все понимают, что хорошо запутанное дело и распутать будет непросто.

Судья удалился в совещательную комнату для рассмотрения ходатайств о до-просе всё того же бесследно пропавшего эксперта Садовой и проведении дополни-тельной экспертизы мед. документации на пострадавших Грачёва и Мышенина.

В итоге судья Кравченко отклонил и одно, а также другое ходатайства.

Далее огласили показания свидетеля защиты Толмачёва А.М., в непосред-ственном допросе которого суд отказал защите.

Вот лишь некоторые фрагменты из показаний Толмачёва:

Толмачёв - Грачёву: «Почему не пустили людей на площадь?»

Грачёв: «На площади Советов гуляет верблюд и если верблюд испугается, то подавит людей»

Толмачёв – Грачёву: «Почему полицейские взяли в кольцо участников встречи с депутатами? Кто здесь старший?»

Грачёв: «Я здесь старший и кто дал команду – я не знаю».

Толмачёв – Лапину: «Кто дал команду окружить людей вооруженными людь-ми?»

Лапин: «Я разберусь»…

Толмачёв: «Я знаю Грачёва по фальсификациям уголовных дел, в т.ч. на меня».

Грачёв: «Толмачёв подкрался ко мне в толпе и в суматохе взял интервью, кото-рое не имеет значения для уголовного дела».

Показания журналиста Толмачёва А.М. настолько содержательны и интересны, раскрывают поведение руководителей полиции, включая генерала А. Лапина, при попытке разгона встречи с депутатами, что имеет смысл воспроизвести их полно-стью и дословно, что и будет сделано очень скоро по мере оцифровки тек-ста.

Далее адвокат Ткачук просил суд предоставить возможность защите осмотреть видеозаписи показаний пострадавших Грачёва и Мышенина на месте происшествия.

Судья Кравченко: «Что вы хотите увидеть?»

Адвокат Олейник: «Мы желаем осмотреть видеозаписи и сравнить их с записями в протоколах показаний пострадавших на месте происшествия».

Прокурор Кашубина: «Кассеты с записями надо запрашивать в СК, их в деле нет».

Адвокат Олейник: «Просим также запросить видеозапись показаний на месте свидетеля Ускова А.Н. (02.12.2011 находился в подразделении ОМОНа)».

Судья Кравченко: «Запросить видеозаписи в СК в связи с их отсутствием в ма-териалах дела».

17 мая 2018 года судебное заседание началось с заявления стороной защиты ходатайств о приобщении акта почерковедческого исследования подписи врача Со-болевой в мед. справке на потерпевшего Грачёва и акта почерковедческого иссле-дования имеющейся в материалах уголовного дела подписи понятого Храпач.

В ходе исследований, произведённых независимым экспертом по инициативе адвокатов В. Бессонова, выяснено, что подписи врача Соболевой и понятого Храпач сделаны посторонними лицами, что является дополнительным доказатель-ством преднамеренного конструирования и фальсификации целого ряда материа-лов уголовного дела, положенных в основу уголовного преследования В. Бессонова.

Прокурор Кашубина: «Оснований для приобщения данных актов к материалам судебного следствия не имеется, потому как из показаний Соболевой видно, что она изготовила справку и подписала её. Что касается Храпача, то он был допрошен в качествен свидетеля и никаких вопросов, связанных с недостоверностью его подписи в материалах дела не установлено».

Адвокат Олейник: «Прокурор переворачивает всё с ног на голову. Врач Собо-лева и вправду давала свидетельские показания и изготавливала мед. доку-менты, но идёт речь о справке, которую она не подписывала. Не идентичность под-писей как раз и установлена на основании документов, подписанных Соболевой и до-кументов, подписанных от имени Соболевой другим лицом. Прокурор сознательно укрывала эту мед. справку. У меня есть видеозапись разговора с Соболевой, кото-рая на камеру подтвердила, что это не её подпись! Храпач был и вправду до-прошен следствием как свидетель, но подпись он ставил как понятой и допрошен он должен быть не как свидетель, а как понятой. Прокурор опять нас вводит в заблуж-дение…

Прокурор говорит об отсутствии процессуальных оснований для приобщения ак-тов исследования, но при этом не называет конкретные нормы закона, что делает почти всегда, не обременяя себя аргументацией.

Мы представляем доказательства невиновности В. Бессонова и это наше право. В УПК РФ нет никаких оснований для отказа в приобщении доказательств стороны защиты!»

Судья Кравченко: «Совещаясь на месте, суд постановляет – отказать».

Адвокат Олейник: «Заявляю отвод председательствующему в связи с препят-ствованием стороне защиты в представлении доказательств, в создании неравных условий для сторон процесса».

Судья Кравченко: «Суд уже рассматривал отводы с подобными формулиров-ками».

Адвокат Олейник: «Если нарушения продолжаются и не устраняются, то мы вправе заявить отвод повторно».

Судья Кравченко: «Снимаю с рассмотрения».

Адвокат Олейник: «Прошу прояснить, какая статья УПК РФ даёт право суду снять ходатайство с рассмотрения?»

Судья Кравченко: «Ваши возражения записаны. Вы вправе обжаловать. Я не обязан разъяснять нормы закона».

Адвокат Аграновский: «Суд, отказав в приобщении актов исследования, уще-мил защиту в правах».

Судья Кравченко: «Суд вправе приобщать или не приобщать».

Адвокат Аграновский: «Никто и нигде в России не вправе отказать в приобще-нии доказательств стороны защиты».

Судья Кравченко: «Спасибо!»

Адвокат Олейник заявил ходатайство о прекращении судебного следствия и возврате дела прокурору, подробно изложив многие доводы защиты. Про-сил суд принять от него под ответственность за дачу ложных сведений заявление о преступлении, а именно – о подделке подписей Соболевой и Храпач, что является признаком уголовного преступления в соотвествии со статьями 292, 303 и 327 УК РФ. Просил приобщить ходатайство и заявление о преступлении к материалам де-ла.

Прокурор Кашубина: «Заявленные доводы основанием для возврата дела про-курору не являются. По поводу преступления защитник вправе обратиться в индивидуальном порядке в органы правопорядка».

Отсылая адвоката с заявлением о преступлении в органы правопорядка, прокурор, загадочно улыбаясь, знает и понимает, что ответ на такое заявление будет один – потому, что дело рассматривается в суде, заявление не подлежит рассмотрению. Круг замкнётся. Советуя такое, прокурор и судья демонстрируют своё отношение к защите как к ничтожным человечкам, рассчитывая на дурачка.

Судья Кравченко удалился в совещательную комнату и вынес решение – отка-зать.

Адвокат Олейник негромким голосом попросил суд приобщить текст почерко-ведческой экспертизы к материалам дела.

Судья Кравченко также еле шёпотом постановил – хорошо.

Далее на процессе был допрошен свидетель защиты Куксин В.М. 1991 г.р.
Адвокат Аграновский задал вопрос свидетелю о событиях 2 декабря 2011 года.
Свидетель подробно описал события 2 декабря 2011 года, свидетелем которых он был.

Адвокат Аграновский: «Были ли призывы захватить полпредство?»

Свидетель Куксин: «Нет. Такого не было ни от участников встречи с депутата-ми, ни от выступающих. Какой-то подполковник полиции попробовал отключить гене-ратор. Он стал пробираться к генератору, грубо распихивая людей, чем вызвал ре-акцию окружающих и ему не дали это сделать. Кто-то ударил его флагом по голове, я это видел. В. Бессонов не наносил ему никаких ударов. Я стоял от этого подпол-ковника на расстоянии полметра, я был в красной куртке и готов показать себя на видеозаписи, готов пройти детектор лжи. Перед началом своих незаконных дей-ствий, перед всей этой провокацией полицейские не предупреждали присутствую-щих про необходимость разойтись или о начале каких-либо действий в отношении нас. Вход в полпредство был всё время свободен. Кто-то в гражданской одежде с рацией всё время входил и выходил из полпредства, переговаривался по рации, давал указания полицейским».

Прокурор Кашубина: «Кто вас пригласил в суд?»

Свидетель: «Адвокат».

Прокурор Кашубина: «Откуда у адвоката оказался ваш телефон?»

Свидетель: «Мой телефон записали после мероприятия представители депута-тов, участвовавших во встрече».

Судья Кравченко: «Вы всем телефоны раздаёте?»

Адвокат Аграновский: «Это давление на свидетеля!»

Адвокат Олейник: «Удивительное дело – суд не хочет оценивать наши дока-зательства и нападает на свидетеля защиты, подозревая его…»

Адвокат Аграновский: «Почему такие вопросы не задавали свидетелям обви-нения?»

Судья Кравченко: «Может вы подговорили свидетеля?»

Адвокат Олейник: «Почему вы подделанными документами не интересуетесь?»

Дальше пошла такая свара, что услышать что-то разумное было всё труднее и труднее.

Прокурор с такой назойливостью выясняет принадлежность свидетелей защиты к КПРФ, как будто это запрещённая организация, а свидетели обвинения из ЕР, наоборот, состоят в святой организации и их о принадлежности спрашивать не надо.

Защита просила продолжить допрос свидетелей, прибывших в суд, но судья Кравченко стал вертеться на стуле и делать различные гримасы.

Судья Кравченко: «Зачем мы будем слушать свидетелей, которые говорят одно и то же? Вы что, хотите сюда весь митинг привести?».

Адвокат Олейник: «Мы также просили суд допросить всех без исключения сви-детелей обвинения, но как только они начали давать противоречивые показания, прокурор отказался от их дальнейшего допроса. Наши свидетели дают показания, из них видно то, что не только В. Бессонов никого не бил, но и сами действия полицейских являются преступными. Разгон встречи с депутатами был незаконным, действия полицейских были незаконными. Мы это подтверждаем суду, а суд нас не слышит».

Судья Кравченко глянул на часы и объявил перерыв до 22 мая. Один свиде-тель защиты, корреспондент, записывавший событие на видеокамеру, так и остался не допрошенным.

По материалам сайта КПРФ