Во всех сказках истории любви заканчиваются свадьбами. И я там был, мёд-пиво пил... Что дальше? Ну иногда ещё прибавят: жили они долго и счастливо и умерли в один день. Героям нашей истории ещё жить и жить, их история не закончена, хотя свадьба уже была. А до неё, до свадьбы... Ну садитесь поудобнее и слушайте.
Дети данные не совсем обычные. Они относятся к категории людей с ограниченными возможностями. Так стыдливо в нашем обществе, стремящемся ко всякой толерантности, называют инвалидов. Да как ни называй, жизнь и таких детей, и их родителей легче не становится. У нашей парочки детство — типичное для этой категории граждан.
ОНА
Ира родилась у молодых красивых родителей. Дочкой была желанной и должна была стать любимой. И стала. Для мамы Маши. Папа, когда узнал страшный диагноз девочки, когда обнаружил, что молодая красивая жена превращается в замотанную тётку с вечно красными от слёз глазами, ушёл. Ну, это типичный поступок для пап больных детей. Увы, увы. Однако сейчас не об этом.
Маша бросила все силы на борьбу с болезнью. Сил был немного, а болезнь страшной. Однако ничего, справилась. Не с болезнью, нет, к сожалению, она неизлечима. Однако можно приспособить как-то чадо, минимизировать проявления, социализировать, заставить мир прогнуться под нас.
Мамы больных детей могут сделать для них всё возможное, всё невозможное и ещё немножко. Маша и делала. Массажи, курсы реабилитации, санатории, лечебные центры. Ира росла. Требуется было учиться. Ну не надомно же, девочка должна видеть не только стены больничных палат и махонькой квартирки. Ей нужен целый мир. Сначала в виде школы. Маша отвела Иру в первый класс и устроилась в школу лаборанткой. На занятия — вместе, с занятий — вместе. За ручку, на ручках, как получается, лишь бы дойти. Школу закончили хорошо.
И поступили в институт. Во множественном числе говорю, потому что обе его и заканчивали. Ира — в аудиториях, Маша — в подсобных помещениях, то опять же лаборанткой, то уборщицей, то ещё как-то. Ира самостоятельно не передвигалась. Только с маминой помощью. Закончили институт также хорошо.
С работой по специальности не сложилось. Может, не ту специальность выбрали, может, просто не повезло. Ну, будем так считать, чтоб не говорить о том, как «охотно» берут на работу инвалидов, даже образованных, даже таких перспективных и таких хорошеньких, как Ира.
Но без работы всё же не остались. Нашли какой-то центр, где требовались «говорильщики», по телефонам обзванивали клиентские базы, предлагали всяческие услуги. Опять-таки во множественном числе о них говорю, потому что вместе они и работали. Передвигались совместно, без мамы Ира не могла.
Потом решили, что требуется как-то данный симбиоз разбивать. Купили ходунки, и Ира довольно быстро их освоила и пошла в них самостоятельно. Пошла, пошла, сама, сама. И ушла насовсем. От своей мамы Маши.
ОН
Димке повезло больше. Не в том смысле, что проявления болезни у него слабее, тут как раз нет, сильнее у него всё выражено. А повезло потому, что папа не ушёл. И вырос Димка в полной семье. Значит, и тяжести по его приспособлению к жизни его родители делили на двоих. Хотя маме Свете, конечно, доставалось больше. Однако кто считает при таких-то раскладах?
У Димки также всё было, как у многих таких детей. Комната, похожая на камеру пыток из-за всех этих приспособлений, аппаратов, колясок, туторов и прочей сопутствующей заболеванию атрибутики. Санатории, центры, лечебные курсы, массажи и так далее.
Школа — надомно. Золотая медаль. А как же? Мозги-то ого-го какие. Усидчивость принудительная. Куда ж ему бегать? Сиди, учись.
В институт поступил легко. А учился трудно. Не потому, что плохо соображал, а потому что плохо двигается. А как у нас с доступностью для инвалидов всех помещений и зданий, думаю, говорить не надо. Говорено уже тысячу раз. Изменений никаких. Однако опять же сейчас не об этом.
На занятия в институт Димку возили мама с папой, иногда он сам умудрялся на такси, а там уж сокурсники помогали передвигаться. Закончил, конечно, с красным дипломом. А чего? Делов-то! Специальность его называется так замысловато, что без разбегу и не выговорить. Мама диагнозы его наизусть знала, без запинки произносила самые закрученные. А вот в специальности ошибки делает, спотыкается. Димка её поправляет, снисходительно так. Понимаете, конечно, что связана специальность с компьютерными технологиями, коммуникациями и прочим программированием.
И работа есть. Такие мозги ценятся. И даже оплачиваются. И даже неплохо.
ОНИ
Сказать, что дружили данные дети с самого младенчества, было бы неправдой. Хотя знакомы, конечно, были. Трудно не быть знакомыми особым людям в среде людей обычных. Мамы также знакомы были, как и все мамы детей с таким заболеваниям в городе.
Но близко познакомились, конечно же, в соцсетях.
- Данный компьютер, данный Интернет, так бы и разбила это всё, — горячится Иркина бабушка. — Ну вот как приклеенные сидят там, общаются, а потом такое.
А что такое? Переписывались, фотками обменивались, лайки ставили. А однажды у дверей Иркиной работы такси остановилось. Ирка с мамой как раз выходили из здания. Дверца авто распахнулась и галантный Димка предложил:
- Садитесь, подвезу.
Ох и всполошилась Маша, ох и захлопала крыльями над своим птенчиком! Кто такой, почему явился? Зачем нам такие ухажёры? Нет, она, конечно, понимала, что требуется Ирке и о семье думать, и о своём потомстве. Однако считала, что это также сугубо её, мамино, дело — жениха искать, о счастье дочери заботиться. Как же она сама всё сможет, если всё и всегда за неё решала мама.
Ни в какое авто они не сели, Маша не позволила. Димка был изгнан с позором, а мама с дочкой отправились привычным маршрутом на маршрутку, простите за тавтологию.
Но не на таких напали. Они, данные дети, обладают множеством особенностей. Между них и такие, как невесть откуда взявшаяся самостоятельность, умение принимать решения и добиваться их осуществления. Ну вот скажите, откуда это побочное действие всех процедур и прямого насилия над личностью во время всяких экзекуций, через какие они прошли? Они же зависимы от своих родителей полностью, абсолютно. Они не могут самостоятельно высморкаться и воды попить. Психологи морщатся: мамаша, вы слишком авторитарны, ребёнок зависим от вас эмоционально, это не дело. Он так и останется инфантилом. А что делать, чтоб ребёнок, зависимый физиологически, стал независимым и раскованным эмоционально, специалисты не говорят. Наверное, не знают. Или не желают секретом делиться.
Мамкам не до этих изысков эмоциональных, им надо тремор унять, сделать так, чтоб слюни до пупа не свисали у чада, унять гиперкинезы, заставить, чтоб сидел, ползал, стоял и — о, счастье! -ходил бы сам.
Ну авторитарная, так и пусть, ну зависим эмоционально, что ж делать. Не самая страшная беда на фоне прочих. А они вырастают и совершают такие самостоятельные поступки, какие вот тем детям без физических особенностей и в голову не придут.
К чему ведётся речь? Однажды такси остановилось уже у дома Ирки, из подъезда выкатилась на ходунках она сама, села в машину, и они умчались.
Дома Димка сказал своим родителям:
- Вот. Я её украл.
РОДИТЕЛИ
Как водится, последовала немая сцена, пауза, потом оханья, аханья и вопросы о том, в курсе ли сего угона Маша, Иркина мама. Оказалось, в курсе. И решительно против. И ничего и слышать не желает о том, чтобы данные дети соединили свои судьбы. Пришлось украсть.
Света пыталась с Машей говорить. Маша на контакт не шла. Ни о какой свадьбе слышать не хотела. С Иркой также говорить не стала. С Димкиным папой не стала общаться. О самом Димке и говорить нечего. Враг номер один — он у неё.
Ну что будешь делать? Свадьбу сыграли. Красивую. С белым платьем, фатой и прочими пупсами на машине. Пара хорошая. Молодые, красивые, умные, образованные. Ну не очень хорошо передвигаются, так это ж разве считается? Кстати, они друг другу здорово помогают. Звонят Свете и сообщают, что сами дошли от дома до рынка. Ирка — в ходунках, а Димка — рядом, за ходунки держась.
Маши на свадьбе не было. И не позвонила, не поздравила. Она решительно против.
Света и сразу не очень сопротивлялась этой парочке. А теперь вообще говорит:
- Они же взрослые люди. Сами решают, с кем и как им жить.
Вот это слово «взрослые» — ключевое во всей истории. Мамам выросших специфических деток мучительно трудно осознать, что они — взрослые. Да и всем прочим мамам не очень-то легко это понять. Однако уж этим, привыкшим быть в курсе всех мелочей жизни своих чад, отвечать за все их действия, совершать данные действия за них, вместо них, понять и принять их самостоятельный выбор очень трудно, почти невозможно.
Маша не смогла. И как же ей плохо! И как её жалко! Похудела, с работы, бывшей общей с дочкой, уволилась. Ничего и никого не желает видеть, слышать, знать. Страдает.
Ирка также страдает от разлуки с мамой, с частью себя. Однако решения своего не меняет. Оно ей нелегко досталось.
Хотелось бы хэппи энда, правда? Однако это же не сказка, и завершать её рано. Жизнь продолжается. Может быть, у Димки, парня решительного и умного, хватит терпения и сил склонить на свою сторону тёщу, помириться с ней. И Маша оттает всё-таки и признает право молодых строить свою жизнь самим. Они же все такие сильные, такие красивые, так умеют преодолевать трудности. Неужели не справятся? Как вы сами понимаете, имена действующих лиц этой истории изменены. А история подлинная.
Наталья АСТАХОВА.
По материалам информационного агентства Крымская правда 
